Я попал в ЛитРПГ-4. Рейд мертвецов

— Если бы темные не напали — вы бы и рта не открыли! Ну, ушла — и ушла, с кем не бывает. Но так совпало, что в ту ночь налетели черти, а вы их прозевали. Как будто Анвиль — это побережье Сочи, а База — санаторий. Ни хрена, как мне кажется! На войне всегда надо быть начеку, так что не спускайте на нас всех собак! Сами тоже молодцы, а Рен в одиночку ничего бы не сделала, будь она хоть трижды Гендальф.

— Пасть закрой, сопляк!

— Ах ты сученыш! То есть, это мы виноваты?

— Как пришел — так все и началось...

— Цыц! — рявкнул Майор, но подопечные утихомирились не сразу. — Что было — то было. Надо решать, как дальше быть. И что с вами делать. За самоволку наказывают по всей строгости. А в военное время, как ты говоришь, карают смертью.

Рен вскинула голову, стремительно бледнея. Вот теперь-то ропот и шепотки исчезли, даже сквозняк стих, и пещера погрузилась в гнетущую тишину.

— Я на такое, естественно, не пойду. — Казалось, сами камни выдохнули с облегчением. — Во-первых, это перебор. Во-вторых, от живого бойца проку больше. Но как-то наказать обязан. Плетей всыпать? Не мой метод. Запереть на губе? Да мы тут все и так как на губе. Поэтому по Уставу — десять нарядов вне очереди. И вам — тоже. Женщины — на кухню и в лазарет. Мужчины — в шахту. Край нужен уголь, а дрова только в соседней локации.

— А драться мы вообще собираемся? — с вызовом спросил я.

Пещера наполнилась угрюмыми смешками.

— Как и чем, позволь узнать? — тем же тоном ответил Майор. — Я послал гонцов за подкреплением, но соседи тоже не ромашки нюхают. На всех фронтах раздрай, черти как с цепи сорвались.

Хира кивнула сама себе — мол, говорила же.

— Вместе с тобой нас семьдесят семь. Врагов — сто пятьдесят, плюс-минус. Все ключевые позиции захвачены и укреплены.

— Вот именно! — всплеснул руками. — Эти полторы сотни ровным слоем размазаны по карте. Теперь темным надо оборонять четыре рудника, Крепость, Северные врата, Стальной караван и саму железную дорогу, чтобы мы не повредили пути. Больше всего ублюдков в плавильне — это самая важная точка. Думаю, там окопалось человек пятьдесят, не меньше. По десятке надо на шахты, столько же — на товарняк. Оставшиеся небольшими отрядами в три-пять игроков разбросаны по блокпостам вдоль железки — вот их и надо мочить в первую очередь. А во вторую — снабженцев, ведь и силам Тьмы надо что-то жрать. Ударил — убежал, ударил — убежал, пока уроды не начнут ссаться от одной мысли выйти из лагеря. И как только защита ослабнет — отправить состав в депо. И партизанить до победного конца.

Командир с полминуты обдумывал мой план. Затем сказал:

— Надеюсь, шахтер из тебя получше, чем стратег. Взяли кирки — и за работу, не то останетесь без ужина.

Нам выдали инструмент, колдовскую лампу, пару ведер и отвели в холодный узкий штрек. Ни развернуться, ни замахнуться — приходилось не колоть жилу, а скоблить, а потом собирать мелкое крошево руками. Семен работал без устали, как машина — вверх-вниз, вверх-вниз. С его-то силищей даже в таких условиях получалось отбивать куски размером с кулак, я же больше натирал мозоли. Чтобы приносить хоть какую-то пользу, взялся относить добычу в пещеру — не самый легкий труд, но хоть не филоню.

И в один такой заход стал свидетелем занятной сцены — бородатый воин средних лет отмахивался от Хиры грязными бинтами и все пытался встать с лежанки, да перебитая нога мешала.

— Начальник! Уберите ее отсюда! Я не буду с этой перебежчицей сидеть! Занесет в рану свою дьявольскую желчь, а потом скажет, что так и было! Мало, что змею пригрели, так еще и до больных допустили!

— Да пошел ты! — суккуба грохнула оземь плошку с горячей водой и попятилась. — Вожусь с вами, засранцами, как Флоренс, мать ее, Найтингейл, и такая благодарность?

— Следи за языком, чучело, — из темноты выступил рыцарь, опираясь на здоровый, как весло, двуручник. — Не то мигом рога поотшибаю.

— Народ, хватит, — неожиданно вступилась за прислужницу одна из жриц, выглядящая так, словно сбросила за час десять кило. — Она делает то, что ей говорят. И никому никуда ничего не заносит.

— Да насрать! — гнул свое бородач. — Не хочу, чтобы эта дрянь меня касалась — и точка! И Майор мне не указ — чай, не на поле боя!

— Что за шум? — командир выглянул из закутка, где помимо лежанки и сундука на стене висела чудом спасенная карта.

Выслушав подопечных, седой сказал:

— Ладно, пусть поменяется с Ренатой.

— Еще чего?! — крикнула незнакомая девчонка с противоположного края. — За ранеными присматривать нельзя, а за общим котлом — типа норм? Чтобы нас всех разом травануть?

Командир вздохнул и покачал головой. Конечно, он бы мог просто заставить всех заткнуться и делать то, что скажет, но боевого духа это явно не добавило бы. А где низкая мораль — там и до дезертирства недалеко, в «Героев» что ли не играли? И чтобы удержать и без того шаткое положение, военный озвучил такое решение:

— Пусть тогда киркой поработает.

— Киркой?! — воскликнул я, глядя на содранную кожу с въевшейся в мясо пылью.

— А что? — мужчина пожал плечами. — Твоя суккуба — просто бот. Не облезет.