Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба

Тело с широко распахнутыми стекленеющими глазами завалилось на бок, открыв взорам Хорвата. Корица облизнул лезвие, подмигнул и кульбитом добрался до края палубы. И прежде чем кто-либо из нас пошевелился, сорвал с жилета тугой мешочек и швырнул под ноги. Негромко бахнуло, и в одночасье баржу заволокло густым зловонным дымом. Но перед тем как марево сгустилось до полной непроглядности, успел заметить, что силуэт убийцы театрально поклонился, отведя руку в сторону, кувыркнулся спиной вперед и беззвучно вошел в воду.

Глава 12. Путь на север

Дым не успел развеяться, а по ушам резанул тонкий заунывный плач. Валька, склонившись над бездыханным телом, трясла за плечи, хлопала по щекам, поливала почерневший разрез целебным зельем, но душа бедняги уже отошла в лучший из миров. Не верю в высшие силы, но по сравнению с «Иринором» и ад не покажется таким уж поганым местечком.

— Жень... — бормотала воительница, но больше от отчаяния, чем в безумной попытке оживить подругу. — Женька...

Жрица уставилась на сияющую лазурь, чуть приоткрыв рот — если не смотреть ниже подбородка, казалось, девушка увидела в высоте нечто необычное, вроде косяка залетных лебедей или похожее на дракона облако. Того и гляди поднимет руку, укажет пальцем и воскликнет: видел, видел?!

Но рана столь глубока, что на позвонке отчетливо чернеет царапина от лезвия. Почему Евгения? Ни я, ни кто-то другой? Как давно Хорват следил за нами? Ведь наверняка знал, куда больнее всего ударить. Действия разбойника только кажутся хаотичными и спонтанными, но на деле каждое ведет к определенному и далеко не бесполезному результату. Понять бы только, кому выгодны все эти козни, интриги и заговоры, где концы у вьющихся веревочек и в какую стороны нацелены развешанные по стенам ружья.

— Оставь, — Макар с медвежьей нежностью положил лапищи на дрожащие плечи и отвернул соратницу от трупа.

Валькирия, до того тихонько льющая слезы, резко покраснела, поморщилась, как от стакана лимонного фрэша, и протяжно завыла. Верзила опустился на колено, чтобы лицо Вальки достало хотя бы до щеки, и неловко обнял. В свою очередь, рыцарь не ревел, не вопил, задрав голову, не крушил все вокруг, а лишь глубоко вздохнул и незряче уставился перед собой, как рентгеном пронзив палубу, меня, берег и, казалось, саму ткань виртуального мироздания. И, несмотря на внешнее спокойствие, блестящая росой сталь не сулила убийце и предателю ничего хорошего.

Наблюдая за этим, раз за разом прокручивал в голове один и тот же вопрос, пока не отважился задать его Хире.

— Почему? — обернулся к стоящей бок-о-бок суккубе. — Почему ты не убила ублюдка?

— Я — оружие, — равнодушно отозвалась демоница. — Как меч, кинжал или лук. Из ножен не достанешь, в ладони не сожмешь, но суть та же — оружие игрока не убивает других игроков само по себе, без приказа. Таковы правила. К тому же, ты бы вряд ли обрадовался такому своеволию. Запричитал бы о добре и зле, темной и светлой сторонах, о чести и достоинстве, миролюбии и прощении... В общем, нес бы свой привычный паладинский бред. К тому же, есть выборы, которые должен сделать лично ты. Без советников, посредников и прочих посторонних. И нести за эти выборы безраздельную ответственность, а не говорить потом: Хира то, Хира это, а я не я и суккуба не моя.

Вздохнул и свесил голову — логика странная, но напарница права в одном: скажи она пару дней назад, что хладнокровно расправилась с живым человеком, не предупредив и не спросив моего мнения, и это закончилось бы весьма плачевно для наших отношений. Но то было бы пару дней назад.

Макар осторожно отстранился от подруги и склонился над телом. Средним и указательным пальцами зачерпнул сгустившуюся кровь с шеи и провел по своему лицу — прямой линией ото лба к заросшей щеке, через влажные веки и напухшую каменным желваком скулу.

— Я отомщу, — прохрипел великан и отшагнул.

Вот так коротко и просто — без рассказа о былых подвигах усопшей, обещаний встретиться в иной жизни и перечислений кар и зверств, что выпадут на долю выродка, когда его (вне всяких сомнений) достанут из-под земли. Но в этой емкой фразе таилась такая угроза, какую не смогли бы передать и несколько абзацев клятвенной речи.

Вальхалла смочила подушечки и провела черту, и, несмотря на разводы соленой влаги, кровь въелась в кожу глубже татуировки.

— Я отомщу, — рыжик всхлипнула в последний раз и встала рядом с товарищем.

— Ладно, — буркнул Макар. — Пора.

— Еще нет.

Пересилив тошноту и головокружение, на одеревеневших, как ходули, ногах приблизился к распростертому телу и преклонил колено, точно рыцарь перед посвящением. В какой-то мере это и есть обряд инициации, вернее — первый его шаг, а сколько их всего будет, и к чему приведут — к победам или поражениям, радостям или лишениям — вряд ли кто-либо сумеет предсказать. Но это — мой первый экзамен на переход из ипостаси неуверенного наивного нелюдима в иной уровень: лучший, худший — неясно, однако путь закончится лишь тогда, когда кровь убийцы смоет с лица бурую полосу.

— Я отомщу.