На улице было тепло, но зима не хотела уходить, и валил снег, не большими сказочными хлопьями, но приличными снежинками. Мы пошли в сторону набережной, молча. Он приобнял меня за плечи и прижал к себе. Меня так и подмывало спросить, мы вообще кто? Друзья, или мы встречаемся? Естественно, я на такое не осмелилась.
Было хорошо идти вот так.
- Где твоя мачеха? - спросила я, когда вдалеке показалась заснеженная река.
- Уехала к дочке.
- У нее есть дочь?
- Да, от первого брака, живет в Питере. Замужем, сын, - кратко и сухо отвечал он, - вот она туда мотается, к внуку.
-Понятно. Как отношения с отцом?
- Да также. Пообещал, что больше не буду. Он поверил.
- А ты больше не будешь? - уточнила я, запрокинув голову, чтобы посмотреть на него.
- Надеюсь, что нет. Пока, по крайней мере, не хочется искать других острых ощущений.
- Других? - спросила я, и сердце забилось сильнее.
Он просто кивнул в ответ. Мы очистили от снега поваленое бревно на берегу и сели. Я достала из рюкзака термос.
- Я надеюсь, ты любишь курагу? - уточнила я.
- Да, а что?
- Ну, значит пей!
- М-м-м, вкусно! - сморщился он, прихлебывая чай.
- Что означает твое имя? - спросила я.
- Оно мне не подходит, - он допил чай и протянул мне крышку от термоса, - еще!
- И все же?
- Общительный и веселый.
Я начала хохотать. Он тоже. А потом спросил:
- А твое?
- Повелительница!
Он так смеялся, что подавился чаем, а потом сказал:
- Мне кажется, мы нашли друг друга.
Мы еще долго сидели на берегу, пока я не замерзла, он расспрашивал меня о родителях, о детстве, о друзьях. Один раз звонила мама, хотя я сказала, что "мы погуляем", я же не стала говорить, что мы - это не я с Аней. Потом он проводил меня домой.
- Ты сейчас домой? - уточнила я.
- Ты теперь будешь меня контролировать?- мне кажется, что он рассердился.
- Нет, я просто спросила.
- Мгм, просто. Да, я домой. Никуда не пойду, если ты об этом хотела спросить. Перезвонить с домашнего?
- Прекрати! - строго сказала я,- Я тебя не допрашиваю. Начнем с того, что я не имею права даже спрашивать такое. Я тебе никто, по сути.
- Неправда.
- Правда. Я просто беспокоюсь о тебе, но я не допрашивала тебя, просто спросила, куда ты сейчас.
- Черт, - он выдохнул, потер ладонями свои щеки и подошел ко мне, - прости... Просто в последнее время живу в постоянном контроле...
- Анас, я живу в нем с детства, - отрезала я.
- Но я-то нет! - воскликнул он, - Всем было на меня плевать! Всем! А потом вдруг стало нужно меня во всем ограничивать.
- Подозреваю это "вдруг" началось, когда у тебя появились сомнительные друзья и начались вечеринки? Затяжные, на неделю так примерно! - распсиховалась я.
По его лицу я поняла, что перегнула палку. Он разозлился. Он ждал от меня поддержки, а не нравоучений.
- Слушай, я не это имела в виду, - выдохнула я, но было поздно. Он развернулся и ушел в темноту.
Я зашла домой и разревелась. Но мама была тут как тут.
- Что случилось? Это все из-за этого мальчика со странным именем?
- Ма, - я всхлипнула, - а ты не знаешь, сейчас не идет набор на битву экстрасенсов?
- Что? - мама свела брови вместе.
- Ничего, - всхлипнула я.
- Иди сюда, - мама завела меня в зал, - рассказывай.
Конечно, маме все детали я рассказывать не стала, она у меня классная, но немного советская, она точно не разрешит с ним общаться, если узнает о его прогулах в школе, о его проблемном поведении и так далее. Поэтому версия для мамы упростилась - он одинок, не может найти общий язык с отцом, избалован деньгами, но не вниманием.
Мама улыбнулась.
- Ты такая уже взрослая. А я думала, этот момент не наступит, - сказала мама, разглаживая мои волосы, я головой уткнулась в ее колени.
- Какой момент, мам?
- Ну, когда ты влюбишься...
Мама стала читать стих Эдуарда Асадова:
- Когда любовь врывается вторая
В наш мир, горя, кружа и торопя,
Мы в ней не только радость открываем,
Мы все-таки в ней что-то повторяем,
Порой скрывая это от себя.
И даже говорим себе нередко,
Что первая была не так сильна,
И зелена, как тоненькая ветка,
И чуть наивна, и чуть-чуть смешна.
И целый век себе не признаемся,
Что, повстречавшись с новою, другой,
Какой-то частью все же остаемся
С ней, самой первой, чистой и смешной!
Двух равных песен в мире не бывает,
И сколько б звезд ни поманило вновь,
Но лишь одна волшебством обладает.
И, как ни хороша порой вторая,
Все ж берегите первую любовь!
Мы помолчали, затем мама сказала:
- Не могу сказать, что одобряю этого мальчика, но сердцу не прикажешь.
- Мам, ты не переживай, это у меня любовь, - сказала я тихо, - а у него видимо дружеские чувства и отношения.
- Вряд ли, - покачала мама головой.
Мой телефон пискнул. Я открыла Вибер. Сообщение было от Анаса: "Прости меня". Я улыбнулась и ответила, что прощаю. И тут же приписала: "Ну, и где ты? Дома?". Потом правда сгладила это сообщение смайликом. Мой мобильный зазвонил, номер был городской.
- Да? - Осторожно спросила я, мама продолжала гладить мои волосы.
- Этой мой домашний, - сказал Анас, - даже можешь проверить.
Я хихикнула.
- Ты точно меня простила? - уточнил он.
- Точно, - ответила я.
- Спасибо.
- Перестань, - сказала я, - что ты делаешь?