Я помню как всё начиналось

Найдя в справочнике раздел про глаза, смог понять только то, что идёт несогласованность в работе мышц глазных яблок. И ленивый глаз учат работать нормально. Но там же говорилось, что это исправляется чуть ли не до школы. А у Татьяны я наблюдаю это в восемь лет. Да и когда она сняла очки, было хорошо видно, что до нормального там ещё далеко. Что это может быть? Поздно заметили и занялись коррекцией? Или всё было ещё хуже, а я сейчас наблюдаю остаточные проявления. Один момент не давал покоя. В описании говорилось о коррекции косоглазия, но у Татьяны ещё и линзы на очках были достаточно толстыми. А вот про коррекцию остроты зрения так ничего и не нашёл. Эх, интернет бы сейчас. Но это ещё когда будет. Да и вряд ли это лечится даже в воспоминаниях.

Покончив со своими изысканиями, я попрактиковался на родителях. Сидя в кресле перед телевизором, просматривал их глаза и куда уходят потоки информации от них. Заметил, что у родителей тоже нет равномерной работы глаз. Все движения синхронны, но потоки от левого и правого глаза немного разнятся. Нашёл в голове область, отвечающую за обработку изображения, но ничего понять та и не смог. Не изучал я этот раздел. Да и в памяти всплывает: «голова предмет тёмный, изучению не подлежит». Откуда? Не помню. Знаю ведь, что даже операции там проводят, или будут проводить. Но уже такая муть в моей голове сформировалась, что решил это дело переспать. Утро вечера мудренее.

Утром сходил за молоком и отправился в лес. По дороге всё не выходили из головы вчерашние поиски ответа. Его так и не было. Каково же было моё удивление, когда я обнаружил себя в лесу. Как это так? Почему я его не ощутил? Попробовал увидеть энергии, всё прекрасно вижу. Но почему тогда не чувствую?

Закрыв глаза, попробовал передвигаться по лесу. Всё получается, но приходится постоянно находиться в состоянии сосредоточения. Постоянно просчитывать получаемую картинку и свои действия. Приходится быть… И тут до меня дошло. Приходится быть обычным человеком. Я уже стал отвыкать от такого состояния. По сравнению с прошлыми посещениями, это всё равно, что быть слепоглухонемым. Да. Я продолжал видеть потоки и энергетические линии, но я не ощущал их, не вплетался, не был ими.

От понимания, что я зашёл в своих поисках не туда, словил ступор. Просто стоял среди деревьев, которые были, теперь для меня, просто деревьями. Вон по стволу побежала белка, она всегда отзывалась на моё присутствие, а сейчас я был просто пустым местом, не стоящем внимания.

Попробовал прокачать энергию вдоль позвоночника и по энергетическим центрам. Да, я видел её, ощущал включение своего тела, но не чувствовал саму энергию.

Сбитый с толку и немного обескураженный таким поворотом, поплёлся домой. Ещё и день пасмурный с утра. Можно было попробовать солнышко. Но было понимание, что и это не поможет. Я где-то ошибся. Пошёл не той дорогой.

Начал перебирать вчерашний день. Вроде ещё в бассейне было состояние слияния. Потом. А что потом? Потом я углубился в изучение анатомии и проблем видения. Вернее, не так. Не проблем видения, а проблем глаз. И так ни до чего не докопался. Почему? Вот есть понимание, что если смогу ответить на этот вопрос, то смогу и найти выход из своей проблемы.

Если честно, то очень не хочется снова становиться обычным человеком, пусть и со способностями видения. Я уже почувствовал, что такое быть более полноценным. Уже сделал несколько шагов по пути своего развития в целого человека, а не то инвалидное убожество, которое принято считать здоровым индивидуумом. Стоп! Что-то в этом есть. Вот собака, вот то место где она рылась.

— Эй! Ты чего застыл посреди комнаты? И где наш завтрак?

— Что?

Я сфокусировал взгляд и увидел, на пороге своей комнаты улыбающуюся маму. Маму? Не отдавая себе отчёта, я бросился к ней и обняв заплакал. Меня прорвало, слёзы сами лились из глаз без видимой причины. Вместе со слезами выходила и боль. Боль за все те несуразности, что есть в наших отношениях. За всё то, что я сделал или ещё сделаю, а может уже и не сделаю. Да неважно.

Я ощущал себя как змея, которая сдирает с себя старую кожу. Я выходил из своего тела, где-то в районе хребта. Как будто невидимыми руками разодрал там себя на две половины и продирался со стоном и болью. Вокруг всё застыло, а я продолжал вылезать на свободу. Я лез хребтом вперёд, всё больше и больше сдирая с себя старые лохмотья. Вот совсем освободился и огляделся вокруг.

Это был чёрно-белый мир. Он был весь заполнен белым и чёрным светом. Да-да, я не оговорился, это было поистине потрясающе — чёрный свет. Он излучал не тьму, а именно свет, черного цвета. Все детали этого мира имели чёткие границы. Над горизонтом, между черных, светящихся облаков были пятна белого света. На поверхности тоже всё светилось белым или чёрным. Никаких полутонов или переходов. От этого всё казалось не просто объёмным, а каким-то даже выпуклым.