Я подарю тебе крылья

Отламывает пальцами кусочек нежнейшей лепёшки, макает её в одну из пиал и протягивает к моим губам. Слышу, как он задерживает дыхание, а когда я губами невольно касаюсь его пальцев, зрачок вновь заполняет всю радужку. Я так и не смогла проглотить этот кусочек. Не знаю, что увидел эдранилец в моих глазах, но он вдруг резко встал, шумно выдохнул и бросив тихое:

– Пожалуй, и правда лучше будет, если тебя покормит Роф. – На мгновение прикрывает глаза, потом резко поднимается и уходит.

Я по-прежнему сижу, не шевелясь, ничего не видя. Что происходит со мной? Сквозь гулкие удары собственного сердца улавливаю звук открывающейся двери. Моего плеча осторожно касаются – вздрагиваю и наконец фокусирую взгляд на встревоженном лице Рофа. Всё вокруг оживает, я понимаю, что сижу в кресле у накрытого стола, а во рту что-то очень вкусное, пережёвываю и глотаю, чтобы задать единственный вопрос, застрявший в голове.

– Роф, что происходит?

Парень хмурится, продолжая вглядываться моё лицо. До меня доходит, что вопрос не понят.

– Я странно себя чувствую, и лан Карим, он… ушёл. – От осознания последнего почему-то горло сжимается.

– Лания Талиша, вы очень бледны. Давайте я покормлю вас и позову лана Караха.

При слове «покормлю» глаза опускаются на лепёшку, а перед внутренним взором длинные пальцы, отламывающие кусочек от неё, слишком маленький, чтобы я избежала касания этих самых пальцев губами. Но Роф взял вилку и ею отломил следующий кусочек, макнул его в очередную пиалу и предложил мне. Я с трудом выдохнула, унимая сердцебиение, и принялась за завтрак, отгоняя ненужные сейчас мысли.

Пришедший Карах осматривает меня, прощупывает пульс, кивает своим мыслям. Что-то объясняет, кажется, я киваю, отвечаю невпопад. В мыслях вновь всплывают янтарные глаза со стремительно расширяющимся зрачком. Он хмурится, поворачивается к Рофу, даёт ему какие-то инструкции и склянку с зелёной жидкостью. Моих губ касается кружка, пахнущая зельем, я послушно делаю несколько глотков. Роф что-то говорит, а я по-прежнему не могу избавиться от вспышками возникающих в мозгу картинок: вот он смотрит на меня здоровенный, страшный, и глаза его горят янтарём, как будто перечёркнутым посередине совсем узким зрачком, там, на палубе, а я не в состоянии пошевелиться от ужаса. Вот эти же глаза смотрят на меня, но зрачок уже чуть расширен, и я по-прежнему боюсь, но уже чувствую его беспокойство за меня. Его широкая спина с распахнутыми крыльями… Наверное, в этот момент страх к мужчине окончательно уступил место интересу. А сегодня…

В растерянности опустила глаза на ладони, которыми занимался Роф, пока я находилась в лабиринте своих мыслей. Он уже снял слой мази вместе с коркой, под которой нарастала тонкая розовая кожица, чем-то промыл и вновь принялся мазать ладони.

– Как быстро они зажили! Может, уже не стоит мазать? – улыбнулась я парню.

– Лан Карах говорил, что надо потерпеть до завтра. Но вы не услышали, потому что витали где-то далеко отсюда. – Парень вернул мне улыбку, и плечи его расслабленно опустились. – Лания Талиша, не пугайте нас больше так… Лан Карим сделал что-то, что вас насторожило? – спросил спустя пару секунд.

– Скорее, меня напугала моя реакция на него, – задумчиво ответила я и вдруг зевнула.

– Вы выпили успокаивающего зелья. Поспите, лания. – Мне помогли лечь, и мои глаза послушно закрылись.

– Роф, Карим совсем не поел, – проговорила я, проваливаясь в объятья Морфея.