«Я почему-то должен рассказать о том...»: Избранное

Чёрный, чёрный, чёрный сон.
Всплеск. Блеснуло. Выкрик. Стон.
Вздох. Улыбка.
Робко. Зыбко.
Ярче, ярче, бурно, нежно.
Властно.
Разгорается мятежно.
Страстно.
Где? Зачем? Откуда? Что?
— Жизнь и свет.
Лампа. Вешалка. Пальто.
На гвозде жилет.
Руки. Ноги. Двинул бровью.
— Это я.
Я — живой, налитый кровью.
Бьётся пульс, звеня.
Не обман, вот здесь, реально.
За столом, сейчас.
— Стол. Подушка. Умывальный
Таз.
Стол, подушка, таз, чернила.
Синяя тетрадь.
Для чего? Какою силой?
— Не понять.
Не понять. Темнее. Тает.
Вечер. Седина.
Тише, мягче. Потухает
За окном сосна.
Для чего всё это было?
— Лампа, комната, чернила?
Я?
Зря?
Чей-то плач. Чернее тени.
Стынут локти и колени.
Всплеск. Блеснуло. Выкрик. Стон.
Чёрный, чёрный, чёрный сон.

«Я люблю её печально и упрямо…» [113]

Я люблю её печально и упрямо —
Этой жизни мутную струю.
Вот и вставлена в окно вторая рама.
У стекла вспотевшего стою.

Серый дождь в саду деревья занавесил.
Бурые качаются листы.
Переплёты выцветших садовых кресел
Под дождем блестящи и чисты.

Неужели духота и мрак могилы.
Смерти паралич и слепота
Позабыть меня заставят образ милый
Мокрого кленового листа?

Или будничную эту панораму
Я в душе навеки закрепил
Только тем, что слишком долго и упрямо
Я её, печальную, любил?

«Каких-то артерий кровавые сети…» [114]

Каких-то артерий кровавые сети
И нервы — звено на звено.
Какие-то мысли: о службе, газете.
О том, не пойти ли в кино.

— Ненужно и сложно. Ненужно и тленно.
И только лишь там, в глубине
Ядро набухает, экстракт драгоценный
Густеет на дне, в тишине.

Быть может, одна только мысль или дело.
Иль памяти старой крючок:
Один только взгляд, поцелуй неумелый,
Случайные дюжины строк.

Истлеют артерии, нервы, газеты,
И небо, свернувшись, прейдёт,
А дюжина строк позабытая эта
У Бога в руке расцветет.

«Я впутался в сомнительное дело…» [115]

Я впутался в сомнительное дело:
В земную жизнь вошёл я с головой,
Надел себе на плечи это тело,
Построил этот череп над собой.

Обрёк себя на скуку и мученье —
На одиночество без цели и конца.
«В себе самом пожизненное заточенье»
За неприступной маскою лица.

Я говорю — никто не отзовётся,
Смотрю на звёзды — звёзды далеки,
Целую женщину — и, вот, не удается
Моим зрачкам в её войти.

Грудною клеткой и коробкой черепною
Я отделён от мира и людей.
Безвыходно между тобой и мною
Два сантиметра лицевых костей.

«Зубная щётка и пробор…» [116]

Зубная щётка и пробор
И каждый день обед и ужин…
О, неужели этот вздор
Кому-то для чего-то нужен?

Пора, пора! — очнуться, встать:
«Довольно, к чёрту, надоело!»
И жизнь, как губку, спрессовать
В одно творенье, подвиг, дело.