Я отвечаю за свою страну

— Да. Вот вы, товарищ подполковник, сказали, что Хрюнов находится в изоляции. А ведь это нам на руку. Послав Кейва на убийство, он до сих пор не знает результатов. Дошел ли Кейв или нет? Убит Аун или жив? Где деньги? Наверняка Хрюнов взвинчен сейчас до предела, и это мы должны учесть при его допросе.

Рохтла не успел ответить — раздался телефонный звонок.

— Слушаю. Да-да, Рохтла. — Уно Яанович внимательно слушал, глаза его стали веселыми. — Вас понял, спасибо! — Рохтла медленно оглядел всех, читая на лицах вопрос, затем улыбнулся и сказал: — Эксперты звонили. Есть отпечатки пальцев Хрюнова. Да они и должны были быть. А сумма… Сумма — 86 тысяч рублей, не считая драгоценностей. Это вам не 24 тысячи, которые смогли доказать при расследовании. Коллегам из ОБХСС придется доработать, хотя Хрюнов будет утверждать, что скопил эти сокровища за свою трудовую жизнь на свою скромную зарплату.

Рохтла рассмеялся, заулыбались и остальные. Виктор встал и после установления тишины заговорил:

— Уно Яанович! Я уже докладывал, что Хрюнов по натуре страшный скряга. Имея такие деньги, домой копейки не давал. Вся его жизнь была построена на стяжательстве. Деньги для Хрюнова — все. Он даже Кейва погнал на убийство только из предположения, что Аун видел его деньги. Вы представляете, какой будет эффект, когда Хрюнов узнает, что его богатство находится у нас? Конечно, это чисто психологический аспект, но он очень важен.

— Меня больше интересует юридический аспект, — Юрисоо прервал Виктора, — но все, что вы говорите, крайне любопытно. Учтем ваши замечания при разработке тактики допроса.

Рохтла подвел черту:

— Полностью согласен, товарищ Юрисоо, с вашим мнением о незамедлительном допросе Хрюнова. Тактику продумаем сегодня же, а завтра выезжаем в колонию.

Виктор снова нетерпеливо поднялся.

— Товарищ Юрисоо, есть предложение пригласить на допрос Спаржина из ОБХСС. Его Хрюнов знает, пусть хоть вначале думает, что нас интересуют его старые делишки.

Непроницаемый Юрисоо неожиданно улыбнулся и хлопнул ладонью по столу.

— Приглашайте, Шахов. Позвоните в Таллин и передайте, что завтра часам к десяти мы его ждем в колонии. Думаю, Спаржин тоже нам что-нибудь подскажет в психологическом аспекте. Ведь он с Хрюновым долго возился. Да и все равно товарищам из ОБХСС придется впоследствии продолжать работу по своей линии. Так что вызывайте.

В эту ночь Виктор спал очень беспокойно: то и дело просыпался, ворочался. Потом он встал, вышел в ванную комнату покурить. Из комнаты раздавался Славкин храп — того ничего не мучило.

Утро встретило облачностью. Моросил мелкий затяжной дождь. Позавтракали в буфете сосисками с капустой и спустились к машине. Славка уже прогрел мотор и салон и теперь сидел с улыбкой за рулем, включив на полную громкость музыку. Глядя на него, повеселели и остальные. Заехали за Юрисоо, и, разбрызгивая лужи, машина вырвалась на автостраду. На место прибыли, как и рассчитывали, к десяти часам. Эндель отправился выяснять подробности «времяпрепровождения» Хрюнова в колонии. Остальные разместились в предоставленном для работы кабинете. Юрисоо уселся за стол и сразу начал оживленную беседу с приехавшим Спаржиным. Рохтла и Виктор устроились у окна. За Хрюновым уже послали дневального.

По лицам присутствующих нельзя было догадаться, насколько они все взволнованы. Ведь так много ставилось на карту в предстоящем допросе. Конечно, после его окончания работа будет продолжаться при любом исходе. Но направление и объем этой работы определятся уже сегодня, сейчас. Будет ли это финишная прямая, или опять кропотливые, изнурительные поиски — пока не известно. Любому человеку свойственно желание поскорее увидеть результаты своего труда. И они страстно желали этого. Так требовал их профессиональный долг, человеческая совесть.

Стук в дверь заставил говоривших умолкнуть. В комнату вошел Хрюнов, снял шапку, обнажив ежик седых волос. Лицо у него было оплывшее, недоброе, в глазах — беспокойство и вопрос. Оглядев присутствующих и не поняв, кто старший, Хрюнов, ни к кому не обращаясь, назвал свою фамилию, номер статьи, по которой осужден, и срок наказания. Все молчали. Хрюнов узнал Спаржина и криво улыбнулся.

— Здравствуйте, Олег Всеволодович. Никак опять по мою душу? Я думал, мы с вами дела закончили. Или проведать приехали старика? — Хрюнов явно хотел укрыться за потоком слов, сориентироваться в обстановке, мучительно стараясь понять, что привело сюда этих людей.

Юрисоо решил перехватить инициативу:

— Нет, Хрюнов, мы не с визитом вежливости. Садитесь. Фамилия моя Юрисоо, работаю следователем прокуратуры. Имею к нам несколько вопросов.

— Понятно, исповедовать будете?

— Уже нахватались жаргона? Да, будем вас допрашивать. Следовательно, схема остается традиционной: вопрос — ответ.

Юрисоо достал из папки протокол допроса, не торопясь, записал анкетные данные Хрюнова и задал первый вопрос:

— Итак, вы судимы за хищения социалистической собственности путем злоупотребления служебным положением. Какова сумма причиненного вами ущерба?

— Двадцать три тысячи восемьсот шестьдесят восемь рублей.