Однако работа в «Засекреченных людях» дала Одри необходимый актёрский опыт и избавила от многих иллюзий. Теперь, когда она играла большую роль, а не крохотный эпизод, она воочию увидела, что такое работа киноактёра — дубли, дубли и ещё раз дубли. Всё снималось крохотными частями, даже танцевальные номера, а перфекционист-режиссёр требовал повторять каждый дубль до тех пор, пока всё не получится идеально. «Я готова была завопить, — рассказывала Одри, — слыша снова и снова повторения всё той же полудюжины тактов».
К тому же, рекламируя фильм, кинокомпания активно эксплуатировала её красоту и свежесть, поэтому её фотографии замелькали во многих журналах, и это, конечно, принесло свои плоды. Пусть фильм и не удался, но Одри Хепбёрн наконец-то многие заметили и запомнили.
Я работала за деньги, потому что мне это было необходимо. Но мне повезло, я выбрала профессию, которая мне нравится.
По иронии судьбы толчком для этого стало участие Одри в слабеньком фильме «Дитя Монте-Карло», снимавшемся сразу на двух языках (английском и французском) и на обоих провалившемся в прокате. Она даже не хотела в нём сниматься и согласилась лишь потому, что, во-первых, ей обещали оставить платье от Диора, в котором она должна была играть, а во-вторых, потому что съёмки должны были проходить на тёплом средиземноморском побережье.
Хоть роль и была небольшой, работа оказалась нелёгкой — Одри ужасно уставала вызывать в себе необходимые эмоции сначала для дублей на одном языке, потом на другом. К тому же она скучала по Джеймсу Хэнсону и мечтала поскорее вернуться в Лондон.
Но в один прекрасный день в обеденную залу Отеля де Пари, где снимали очередную сцену, вкатили инвалидную коляску, в которой сидела хрупкая старушка с проницательным взглядом. Это была не кто иная, как гостья принца Монако, легендарная Колетт — классик французской литературы и одна из самых знаменитых женщин века.
Колетт была фигурой на самом деле знаковой — артистка и писательница, звезда Прекрасной эпохи, она сменила много мужей и любовников, написала полсотни романов, которые экранизируются до сих пор, занималась благотворительностью, дружила с королями и элитой мировой богемы. Она всегда получала то, что ей было нужно. И сейчас ей нужна была Одри Хепбёрн.
Одни люди «взрывные», а другие — нет. Говорят, что вредно всё хранить в себе, но если вы выплёскиваете это наружу то потом вам приходится перед всеми извиняться… Мне кажется, что я должна свои эмоции выпускать через уши.
Это было просто феерическое предложение для начинающей актрисы. Правда, сама Одри сомневалась в своих способностях, да и подходящего сценического опыта у неё фактически не было — в Лондоне она ведь была танцовщицей, а не драматической артисткой.
Но всё это уже не имело никакого значения — Колетт нашла свою Жижи и не собиралась отказываться от неё из-за каких-то девичьих сомнений. Она слишком долго её искала, видела подходящие черты в разных девушках, но ни одна из них не была способна играть на сцене. И тут такой подарок — случайно замеченная на пляже девушка идеально подходящего типа оказывается профессиональной актрисой, да к тому же ещё и свободной от других обязательств, а значит имеющей возможность через пару месяцев отправиться в США.
В Одри сразу же вцепились, с одной стороны, помощники Колетт, которые уже и не чаяли, что она наконец утвердит какую-нибудь актрису на главную роль, а с другой — представители ABPC, для которых это предложение было настоящим подарком судьбы, ведь статус бродвейской звезды сразу поднимал Одри в цене. Быстренько провели пробы, и её почти не глядя утвердили на роль, решив, что все недостатки её игры, а также слишком слабый для театра голос можно исправить по ходу репетиций.
Я пыталась объяснить этим людям, что не готова к главной роли, но они не слушали меня. И я не стала переубеждать их.