Я одержим тобой

— Сам налей, — Ответив ему равнодушным взглядом, женщина ни на сантиметр не сдвинулась.

— Да, я, я схожу. — В любом случае, он уже успел привыкнуть к такому отношению с ее стороны. Он бы скорее чувствовал себя неудобно, если бы она вдруг начала относится к нему с теплом и нежностью.

Налив два стакана воды, он вернулся и, заметив, что Сунан с Дмитрием все еще стоят, аки два столба, поставил воду на стол, спросив:

— Чего стоите? — но стоило только спросить, он, кажется, и сам понял причину. Обернувшись, он в упор посмотрел на Дмитрия, с улыбкой произнеся. — Просто согласись. ты ведь с Сунаном соседи как-никак. Каждый день сможешь свою дочурку видеть, что может быть лучше?

Дмитрий одарил его леденящим кровь взглядом, после чего Стас мгновенно заткнулся. Сев обратно на диван, он шепотом буркнул:

— Не умеешь ты хороших людей ценить!

На самом деле, Стас вел себя так воодушевленно просто потому, что не хотел, чтобы Дмитрий ошибся и упустил такого замечательно человека, как Сунан.

После того, как друг его оборвал, Дмитрий еще раз прокрутил в голове то, что собирался ранее сказать, но почувствовал, что делать этого лучше не стоит, поэтому просто махнул рукой, произнеся:

— Ладно, давайте сначала сядем.

— Пап, — Мария, решив взять на себя инициативу, села рядом с Дмитрием и взяла его за руку. — Значит, ты согласишься?

Светлана тоже перевела взгляд на мужа. Дмитрий мягко похлопал дочь по руке. Хоть ему и не хотелось с ней расставаться, но мужчина прекрасно понимал, что Маша уже выросла и теперь собиралась создать свою собственную семью. Он не мог вечно удерживать ее рядом с собой. Провести вот так жизнь в одиночестве — слишком тоскливо, для кого бы то ни было. Если она сможет найти свою любовь и счастливо прожить с этим человеком свой век, отец больше ничего и не желал.

— Молчание — знак согласия, верно? — внезапно раздался голос Светланы, которая все это время сохраняла тишину.

В итоге, Дмитрий еле слышно угукнул, давая свое согласие.

— Отлично! Просто великолепно! — Стас выглядел так взволнованно, словно его собственный ребенок собирался вступить в брак.

Вечером, после того как вышел из комнаты бабушки, Павел вышел вместе с Сунаном. Поскольку их отношения были исключительно деловыми, он мало что знал о нем, всего-то пару раз встречались. Но, узнав о связи со своей сестрой, ничего не предпринял.

— Ты попросил меня выйти, чтобы что-то сказать? — спросил Сунан.

Павлу хотелось найти спокойное место, чтобы поговорить. В итоге, они отправились к берегу реки. Стояла ночь, от реки доносился легкий бриз, а водная гладь сверкала, переливаясь всеми цветами радуги, отражая свет неоновых огней вокруг. Павел ленивым движением опустил руки на перила, слегка согнув свое высокое статное тело. Посмотрев на речные воды вдалеке, он окунулся в воспоминания:

— В детстве мы с Машей были очень дружны, но стоило вырасти, я ушел в армию, а она влюбилась. В общем, интересы разошлись и отношения между нами больше не были такими близкими, как раньше. И за эти несколько лет, пока меня не было, дома случилось много чего.

— Угу, — согласился Сунан, стоя за ним. Оба они были военными, примерно одного роста и телосложения, доблестные и бесстрашные. Даже не в униформе они выглядели внушительнее и величественнее обычных людей.

— Что тебе нравится в Маше? — спросил Павел, внезапно обернувшись и в упор посмотрев на собеседника.

Сунан — азиатский человек, но брови у него были очень густые, глаза — глубокие, а черты лица настолько четкие, словно скульптура из мрамора. Его обычный крайне решительный вид смягчился, стоило только мыслями обратится к Марии.

— Не знаю, — честно ответил он, поскольку не знал, что выбрать. — Возможно, это просто чувство, ощущение, которое невозможно увидеть или коснуться. Но оно есть, эта симпатия, и для нее не нужны причины.

— Вот как? — Павел удивленно вздернул брови.

— А что? Ты никогда не влюблялся? Тебе никто не нравился? — спросил Сунан, по которому было видно, что он не верил в возможность подобного.

Павел вдруг выпучил глаза, бросив на него острый взгляд:

— И? Почему у меня возникает ощущение, что ты смотришь на меня свысока?

— Нет, нет. Просто, как-то это странно, что ты в своем возрасте ни разу никого не любил…

— Сам ты странный! — несмотря на то, что в детстве он был словно белый чистый лист, такой же милый и невинный, как щеночек, после всего испытанного и пережитого в качестве солдата, Павел превратился в сильную и серьезную личность. Пускай сейчас он и не состоял в активных войсках, но армия была в нем, как часть его сущности, вживленная в плоть и кровь. — Говорят, у тебя ранг не низкий. Как насчет того, чтобы я тебя проверил? Посмотрим, достаточно ли у тебя сил, чтобы защищать мою сестру?