Я — обычный

– Не знаю, – честно признался я. – Раньше были планы покинуть город и рвануть на природу, подальше от серых стен и душного асфальта, а вот теперь засомневался. Выехать за город придется, у меня на даче родители.

– Надеюсь, что с ними ничего не случилось. – Маленькая женская ручка легка на мое плечо.

– Надеюсь, – кивнул я. – С твоими-то что?

– Не знаю, – Женя вздохнула, на глаза начали наворачиваться слезы. – Связь потеряла буквально на следующий день. Пыталась обзвониться по родственникам, знакомым, знакомым знакомых или в том же духе, но боюсь, что дело крайне плохо.

– Не сгущай краски, – улыбнулся я. – Живы твои родители, почти наверняка.

– Ты не знаешь папу, – вздохнула Женя. – Он точно ринулся бы меня спасать.

В то, что с моими родителями все нормально, верилось с трудом. Связь с отцом я держал до последнего момента, пока, наконец, не закончилась мобильная связь. Быстро как-то она отключилась, не ожидал. У предков был реальный шанс не заразиться, пусть даже их организмы и не содержали тот редкий элемент. Дача наша стояла отдельно от ближайшего поселка. В доме было оружие и еда, так что, укрепившись за забором, носа можно было не показывать еще несколько месяцев. Насчет родителей Евгении сомнения терзали еще больше. Оказаться на улице, пусть даже в машине, в момент, когда разразилась катастрофа, было не сильно опасно. Страшны были сами последствия, которых можно было избежать, если не соваться на рожон. А отец Евгении, судя по всему, сунулся, и был либо покусан бешеными, либо хапнул вирус другим путем, иначе как объяснить полное отсутствие сведений о его местоположении? Своими соображениями я делиться не стал, решив благоразумно промолчать.

– Патроны нужны, – нарушил я молчание, стараясь отвлечь свою спутницу от мрачных мыслей. – Патроны и горючка, и желательно побольше. Если раздобудем пустую бочку, так вообще хорошо.

– Бочку можно достать в магазинах для садоводов, – выдвинула версию Евгения. – Мы по крайней мере именно так и поступили, когда на дачу понадобилась.

– А патроны? – решил подыграть я.

– Из тира не подойдут?

– Ни разу.

– Ну, тогда не знаю.

Мы дружно расхохотались, и напряжение, висевшее последние несколько минут в воздухе, наконец, рассеялось без следа.

– А если серьезно, – поинтересовался я. – Мысли по поводу боеприпасов есть?

– Ни малейших, а у тебя?

– Есть немного. Думаю навестить полицейское отделение и поскрести по сусекам, что не растащили. Одно даже такое знаю.

– И где же?

– Около моего офиса.

Я в двух словах пересказал Жене печальную историю про выпивоху-снайпера, который оказался запертым за решеткой и погиб в итоге, получив вирус, но тем не менее серьезно потрудился, зачистив все здание.

– Там точно все целехонько, – начал пояснять я. – Мужик один остался, бешеных похлопал как мух, да и бое-припаса не особо израсходовал. Пока жив был, развлекался тем, что с крыши мертвяков снимал. Бывает, сядет на табурет да давай одного за другим. Удивительная меткость была у человека, жалко, что вышла вся, вместе с жизнью.

За разговором и не заметили, как добрались до пункта назначения и, сбавив скорость, я начал красться по улице. Бешеных тут было предостаточно, я бы даже сказал слишком много. Мерно раскачиваясь, шатуны брели мимо, не обращая никакого внимания на проезжающий автомобиль. Видимо, в мертвых головах кусок железа на колесах не ассоциировался с добычей, или как там они еще нас воспринимали. Вновь всплыла в памяти их сообразительность. Это отметила и Женя, видя, как мертвецы стараются уйти с маршрута внедорожника, наращивая темп и расходясь в стороны. Никто на нас не кидался, не рычал, не пытался вцепиться в бок, и, может быть, потому было еще страшнее. Мертвые просто брели по своим мертвецким делам.

– Господи, – ахнул я. Осознание происходящего, будто молнией осенило меня догадкой. – Они же жить продолжают!

– Как это? – не поняла Евгения.

– Да ты на них посмотри повнимательней. – Я кивнул в сторону группы шатунов, бредущих по улице. – Вон мужик идет, с портфелем. Он раньше работал в офисе и ходил на работу. Портфель почти наверняка носил с собой. Видишь, какой он потертый? Зачем трупу он сдался? Да затем, что он и сейчас идет к своему офису. Или вон та пожилая пара, старичок со старушкой, шествуют так неторопливо под ручку, будто гуляют, словно обычная пожилая чета на отдыхе.

– И точно, – Женя принялась вертеть головой по сторонам. Благо обзор в машине позволял. – Они все идут по своим делам, по тем, какими занимались раньше.

Осторожно проехав мимо еще одной группы бешеных, сгрудившихся на баскетбольной площадке, мы наконец выбрались на нужную улицу.

Марк вел машину уверенно, легко переключая передачи и вертя тяжелый руль. Подвеска у автомобиля была аховая и, подскакивая на кочках и выбоинах, которыми был в изобилии усеян асфальт, грузовик подбрасывал и Марика с Николаем, примостившихся на спальниках.