Я - обычный

Осторожно, шаг за шагом, мы начали продвигаться внутрь помещения, готовые в любой момент начать пальбу. Шаг за шагом, вздох за вздохом, кровь в висках забухала, отдаваясь напряжением голову. Первая дверь — пусто. Полки, заваленные папками, пара давно уже отключенных компьютеров, вешалка для одежды и пластиковый стаканчик с кофе. Пыль.

— Дальше, — Петр кивнул головой, пинком ботинка распахнул дверь и, вскинув автомат, так и застыл, будто соляной столб. Ни выстрелов, ни шума, просто шок и непонимание в глазах лейтенанта. Сделав шаг вперед, я аккуратно заглянул за угол и остолбенел. Внутри, на полу, расположились двое. Один из них, девочка лет семи, в стареньком испачканном платье, уверенно двигала фигуры одной рукой, в другой держа шоколадный батончик. Пригоршня похожих сладостей лежала горкой в дальнем углу. Шок, конечно шок. Маленькая девочка внутри автосалона, посреди апокалипсиса кушала шоколад и играла в шахматы, но не это было самое удивительное. Крайне примечателен был её соперник. Массивная, грязно серая фигура с бугристой спиной и шишковатыми лапами, нависала над доской словно утес, в задумчивости переставляя фигуры неуместно тонкими пальцами, заканчивающимися впечатляющих размеров когтями. Искаженная до неузнаваемости морда существа была донельзя похожа на человеческую.

Секунды столбняка начали растягиваться в минуты. Не хватало воздуха, света. Во рту пересохло, и сердце медленно и размеренно бухало, да так, что, наверное, было слышно на улице. Наконец существо отвлеклось от доски и повернуло морду в нашу сторону уставившись внимательным оценивающим взглядом. Из оцепенения меня вырвал звонкий детский смех.

— Здравствуйте, дяди, — улыбнулась девочка и приветливо помахала нам рукой с зажатым в кулаке шоколадом. — А мы тут с Басурманом в шахматы играем.

— Каким еще басурманом, милая? — поинтересовался я, пытаясь понять, как ловчее угробить тварь и не задеть ребенка.

— Да вот он, вы не видите что ли, — рассмеялся ребенок. — Басурман меня спас от злых зомби.

— Жрун, — в замешательстве промямлил я. — Жрет и охотится, охотится и жрет.

— Оставайся здесь и не дури, — кивнул я Петру и, протянув ему свой автомат, шагнул в комнату. Вроде бы не надо было этого делать, вскинуть автомат и в два ствола снести гадине череп свинцовым дождем, ан нет, опять мое шестое чувство, будто заставило сделать, толкнуло в спину и прошептало, иди, Константин, все хорошо будет.

Жрун оторвал лапу от фигуры и напрягся, готовый в любой момент сорваться с места. Я остановился и развел руки вверх ладонями.

— Бе-зо-ру-жен, — по слогам произнес я, внимательно наблюдая за реакцией мутанта.

— Басурманушка, все хорошо, — вскочив, девочка обежала доску уставленную набором фигур в два цвета и обняла толстую извитую мускулами шею мутанта. — Дяди хорошие, видишь, не стреляют.

— Ты понимаешь меня? — Произнес я, обращаясь к зверю. — Ты слышишь меня?

— Он говорить не может, — пояснила девочка, — я пыталась. Хрипит только, а вот да, или нет, может показать. Мы с ним так договорились. Если да, то руку вверх поднять, если нет, то опустить. Да вы не бойтесь его, дядя, он добрый. Он меня от зомби спас, вбежал в комнату и расшвырял их по сторонам, потом мы сюда пришли. Тут безопасно и еда есть.

— Петя, — обернулся я к лейтенанту, серьезно «повисшему» в дверях. — У тебя же связь с Гориным есть? Свяжись. Обстоятельства сильно изменились.

* * * *

Пока лейтенант бегал на улицу и пытался найти точку с более или менее устойчивой связью, я сидел в комнате напротив жруна и девочки и пытался понять, как же мне себя вести дальше.

— Ты понимаешь меня?

Лапа ползет вверх. Уверенно так ползет.

Что бы ему еще такого задать, чтоб ответил односложно. Долгого монолога от мутанта явно не добиться.

— Ты хочешь причинить вред?

Лапа опускается. Уже легче. Черт, сумятица в голове.

— Ты боишься меня?

Снова лапа вверх.

— Я не причиню тебе вреда. Я безоружен. Ты ведь спас девочку, верно?

— Верно, — вновь подал голос ребенок. — А меня Вика зовут.

— Очень приятно, Вика, — улыбнулся я. — А меня Константин. Почему ты называешь его Басурманом?

— Его так зовут. — Кивнула Вика.

— А откуда ты узнала? Он же не говорит?

— Да жетон у него на шее. Там и написано.

Чертов раздолбай, ну как можно такое просмотреть. Действиетльно, на шее жруна висела тонкая цепочка, на который болтался парный смертник, две жестяные пластинки с выбитым именем и, как правило, группой крови. Носят у нас обычно такие военные, один обычно на шее болтается, а второй зашнуровывают в ботинок, а то мало ли как умрешь. Так бывало, люди нарывались, что потом только по кускам собирать да в пакет складывать. Сам конечно не плавал, не знаю, а вот мужики рассказывали, когда с кем-то из приятелей за кружкой пива в пабе… Что это я, совсем в ностальгию впал. Нет больше ни приятелей, ни вечеров пятничных, ни доброго ирландского напитка, а есть только я, маленькая чумазая девочка и здоровенный разумный мутант со смертниками на груди.