Я - оборотень

- Ну, а теперь мы все подробненько расскажем, что же там такое случилось.

Я молчал, и тогда слово взял Федя:

- А чего там рассказывать. Вышли мы из ресторана, гляжу, этот щенок крутится. Подошел он ко мне и говорит: "Дай, дядя, чирик". У меня сердце доброе, дал я ему десятку, а он "А больше?". Ну не борзый разве? Я ему посоветовал хорошенько подумать, а он мне как даст в живот. Ну тут уж я не стерпел. Такого борзого шкета и не проучить. А он махаться стал - темнота же, не видно ничего. Ну тут вот они подъехали, - Федя кивнул на милиционеров, сидящих у двери и замолчал.

Капитан оглядел остальных.

- Истинно так говорит, - подтвердил кавказец.

Остальные ограничились кивками.

- Собака еще была, - добавил вдруг тот, со сломанным носом.

- Собака? - взглянул на него капитан.

- Овчарка вроде.

- Да какая собака, - возмутился Федя.

- Была, - твердо сказал "поломанный нос".

- Пить меньше надо! - рявкнул Федя. - Не было там собак.

- Ну а ты что скажешь? - капитан повернулся ко мне.

- Ну не так все было, - возмутился я, - этот вот поймал меня, курить требовал, а я разве курю. Потом меня сзади ударил кто-то. Я стал драться.

- Один заморыш против четырех таких бугаев, - усмехнулся капитан.

- А что, драться я умею, - сказал я. На заморыша я не обиделся. Теперь это играло на меня.

- Я вижу, - капитан покосился на Федю.

- Да ведь врет же щенок, врет, - заорал Федя, а огорченный взгляд Кавказца показывал, как горько ему слушать такую откровенную ложь.

В это время в комнате появился исчезнувший лейтенант. Он протянул большой лист капитану.

- Ага, вот это уже интересно, - еще больше обрадовался капитан, Вахидзе Шалва Гурамович кто из вас будет, и еще... Шестопалов Степан Владимирович.

Кавказец и его сосед с порванной штаниной встали.

- Вы арестованы!

Шестопалов замер, а Кавказец бурно запротестовал:

- За что, гражданин начальник? Что же, мы законов не уважаем?

- Не знаете за что? А название кооператива "Восток" ничего вам не напоминает? А то, что на вас двоих розыск объявлен, тоже не знаете?

Этого Кавказец, видимо, тоже не знал и поэтому замолк, тяжело дыша. Дубленку он не расстегнул, и ему становилось слишком жарко.

- Ваши документы в порядке, - кивнул капитан двум оставшимся. - Как вы познакомились с Вахидзе и Шестопаловым?

- В ресторане, за столиком подсели, - вступил в разговор "поломанный нос". - Больше ничего про них не знаю.

- А куда же это вы вместе направлялись? Посидели два часа и уже неразлучные друзья?

- Выпили, поговорили, как не друзья! - удивился Вахидзе.

- Ладно, проверим, а пока из города ни ногой. Жду вас завтра, вернее уже сегодня в комнате 205 в тринадцать ноль-ноль.

- Я не могу, у меня работа... - начал было Федя, но капитан жестко оборвал его:

- Вам будет выписана повестка.

Федя принял угрюмый вид и смолк.

- Лейтенант, Вахидзе и Шестопалова в дежурную машину. А вы, Жуков и Петраков, свободны, - распорядился капитан и тут же уточнил, - до тринадцати ноль-ноль.

Мои недавние враги удалились. Милиционеры рассосались по своим делам. В комнате остались лишь капитан, да я. Капитан пил горячий чай и изредка поглядывал на меня. Я смиренно сидел в ожидании своей судьбы. Опухоль глаза стала постепенно рассасываться, губа и нос давно успокоились, боль в скуле уже почти не чувствовалась, когда капитан сказал:

- Ну что, сам домой доберешься, или тебя подвезти?

- Сам, сам! - горячо заверил я капитана.

- Э, нет! А вдруг с тобой опять что-нибудь случиться. Лучше тебя дежурная машина отвезет, когда арестованных доставит.

- А куда их повезли?

- Куда надо, - ограничился капитан.

Дежурная машина не заставила себя долго ждать. Лейтенант бодро отрапортовал, постукивая друг об друга замерзшими сапогами.

- Отвезешь его в общежитие, сдашь на руки вахтеру, да и проверишь, что возможно, - распорядился капитан, но этому не суждено было осуществиться, ибо в комнату, задыхаясь от бега, ворвался пока еще не знакомый мне лейтенант...

... Полчаса назад Соколов тащил в кабинет начальника груду папок. Колбин, разумеется, давно уже сидел дома, у телевизора, а может быть даже и спал.

А вот ему, Соколову, выпала горькая доля приводить в порядок всю накопившуюся документацию за три последних месяца. Все приходившие в отдел документы по доброй традиции спихивались в ящик стола, исключая самые необходимые. Разбор откладывался на менее напряженное время, которое никак не приходило. А в этот день Колбина словно муха какая укусила - полчаса кропотливо рылся в ящиках, а когда поиски завершились безрезультатно, отругал Соколова за бардак и посоветовал все привести в порядок как можно скорее.

Соколов опрометчиво пообещал сделать это к завтрашнему утру, но вспомнил об этом только часов в шесть, когда уже было собрался идти домой. Пулей взлетев в кабинет, он вывалил все находившиеся в ящиках документы на пол и, глядя на получившуюся кучу, загрустил. Скорого конца работы не предвиделось, а оставлять такой беспорядок до утра было нельзя: дал слово держи. Бахарев лежал дома с ангиной и хотя уже вот-вот собирался выйти на работу, рассчитывать на его помощь явно не приходилось.