Я никогда не…

Она ахнула и отпрянула от окна. Судорожно надела лилово-серый бюстгальтер под прозрачную ночнушку Саттон и сунула голые ноги в полосатые пижамные брюки. Потом вновь подскочила к окну, помахала рукой и подняла раму.

Хорошо еще, миссис Мерсер не успела поставить замок. В удушливо-жарком ночном воздухе не было ни малейшего ветерка.

– Эй! – тихо позвала Эмма. – Тебе не приходило в голову, что разумнее пользоваться телефоном?

Итан задрал голову.

– Можешь выйти?

Эмма прислушалась к звукам в коридоре – не раздастся ли шум воды в туалете, не звякнут ли колокольчики на ошейнике Дрейка, да мало ли что еще. Мерсеры убили бы ее за вылазку в тот самый день, когда она так проштрафилась. Но в доме стояла тишина. Она подняла окно повыше и высунулась наружу.

Толстая ветка дерева тянулась к самой крыше; Эмма легко ухватилась за нее и спланировала на землю. Неудивительно, что Саттон использовала это как запасной выход. Она приземлилась на гравий и, поднявшись, направилась к Итану с улыбкой на лице.

Но Итан не улыбнулся в ответ.

– Что за бес в тебя вселился? Ты в своем уме?

– Тсс. – Эмма огляделась по сторонам. Кругом царило безмолвие, ни огонька, и только спящие автомобили на подъездных дорожках. – Это была единственная возможность попасть в полицейский участок.

– Зачем тебе это понадобилось?

Эмма села на большой валун перед домом Мерсеров.

– Я должна была увидеть полицейское досье Саттон.

По мере того как Эмма рассказывала Итану подробности происшествия на железнодорожных путях, его глаза становились все шире и шире.

– Саттон подвергла их жизни смертельной опасности, – закончила Эмма. – И в ту ночь что-то случилось с Габи. Она попала в больницу.

– Ни фига себе. – Итан сел на валун рядом с ней. – И никто не заявил на Саттон?

– Согласно отчету, нет. – Их ноги слегка соприкасались; жесткая ткань его джинсов терлась об ее тонкие пижамные штанишки.

Итан повертел в руках телефон.

– Как ты думаешь, почему они промолчали?

– Не знаю. С поездом – это серьезно. Они все могли погибнуть, – сказала Эмма, наблюдая за тенью, мелькнувшей в окне соседнего дома. – Может, они хотели отплатить Саттон той же монетой?

– Через розыгрыш… или что-то еще?

Дрожь пробежала по ее венам.

– Ты сам сказал, что подруги Саттон выглядели так, будто хотели убить ее в тот вечер, когда снимали ужастик, да?

Итан устремил задумчивый взгляд куда-то вдаль, впиваясь зубами в нижнюю губу.

– Так мне показалось, – ответил он наконец. – Они и сказали, что это была шутка, но Саттон выглядела по-настоящему напуганной.

– Похоже на расплату, – сказала Эмма.

Итан, в отличие от меня, хорошо помнил события той ночи. Когда он склонился надо мной, я чувствовала себя одурманенной и беззащитной. Если бы я только могла вспомнить часы и дни после розыгрыша с удушением… Неужели я продолжала общаться с подругами, как будто ничего не произошло? И смогла так легко избавиться от страха?

– Но я не уверена, что можно исключить «двойняшек-твиттеряшек», – сказала Эмма. – В конце концов, Габби увезли в больницу. Возможно, она все-таки пострадала. И они тоже были на ночном девичнике у Шарлотты. К тому же я видела, как они ездят по этой улице, наблюдая за мной. Да и в школе они как-то странно поглядывают на меня. – Она закрыла глаза, думая о Гаррете. – Правда, в последнее время многие смотрят на меня косо.

Итан кивнул.

– Никого нельзя списывать со счетов, если у них нет твердого алиби.

Эмма выгнула шею и застонала. Все вокруг казалось таким… сложным.

– Родители Саттон убьют меня, если узнают, что я была здесь, – сказала она, оглядывая темные окна дома. – Меня уже посадили под домашний арест до конца моих дней.

Итан зашуршал ногой по гравию.

– Так это твоя последняя ночь на свободе?

– Можно и так сказать. Завтра на моем окне, вероятно, появится большой болт.

Итан улыбнулся.

– Тогда предлагаю найти занятие повеселее, чем разговоры об убийце Саттон.

Эмма медленно подняла на него взгляд.

– Например?

– В соседнем дворе есть бассейн. – Итан показал на глухую стену, отделявшую дом Мерсеров от соседей. – Хочешь искупаться?

– Они нас увидят! – воскликнула Эмма. Соседи Мерсеров, Полсоны, всегда приветственно махали Эмме с подъездной дорожки. Они носили похожие спортивные костюмы от J. Crew, ездили на одинаковых «Лексусах» цвета шампанского и лепили свою фамилию на все, что только можно, – броская надпись «ПОЛСОН» красовалась на почтовом ящике, каменная табличка у входа в палисадник гласила «ПОЛСОН, ГОД ОСНОВАНИЯ – 1968», и даже на номерных знаках их автомобилей можно было прочесть «ПОЛСОН 1» и «ПОЛСОН 2». Они производили впечатление достаточно дружелюбных людей, но Эмма сомневалась, что им придутся по душе незваные гости в бассейне.

Итан кивнул в сторону их дома. Возле почтового ящика лежали несколько газет, упакованных в синий целлофан. Свет в доме не горел, подъездная дорожка пустовала.

– Я думаю, они уехали из города.

Эмма помолчала. Она знала, что надо вернуться к себе и лечь в постель, но сидевший в ней дьяволенок загляделся на глубоко посаженные глаза Итана и его призывную улыбку, подталкивая ее к безумию.