Я ничего не могу сделать

– Я не вижу на вашем заводике двух очень важных помещений. А именно столовой и пищеблока. Предполагается, что обеды рабочим будет привозить полевая кухня?

– Как? Вот… ой, нет, это актовый зал. Минутку…

Будущие бакалавры заулыбались. Хихикнуть громко никто не рискнул.

– Макти, вы все еще сидите над эскизами? Отвыкайте, работодатель вам этого не позволит… Ага, наш царевич-удачник опять все исполнил в один день. Что это у вас, Закаста?

– Поселковая больница, профессор.

– А я думал, дворец. Мы ведь проектируем на основе типовых конструкций, я не ошибаюсь?

– Да, профессор.

– В таком случае вот это у вас что такое?

– А-двадцать четыре, – ответил Дэк Закаста и отошел в сторону. Группа замерла в ожидании.

…Выбор специализации дался Хансу нелегко. Фундаментальные науки отпадали: тому, кто учился химии, физике и биологии на Земле, слишком легко брякнуть что-нибудь лишнее. Чтобы идти в эти области, нужно всерьез заниматься ксеноэпистемологией: так втянуться в местную науку, будто ты никогда не знал иных законов механики, кроме тех, что были созданы в мире, вывернутом наизнанку, и всю жизнь обозначал химические элементы знаками сакрального алфавита Империи Хара. Подобной подготовки у Ханса не имелось. Он был деревенским сиротой-самоучкой, ему следовало налегать на сельский быт, чтобы никто не усомнился в легенде.

Оставались прикладные и гуманитарные дисциплины. На специальности, связанные с политикой и управлением людьми, не ставили с самого начала: в стратифицированном обществе сироте-беженцу не попасть в учебное заведение для боссов. Искусство и искусствоведение допускались как вариант, но перспективы открывали не слишком захватывающие. Решение подсказал случай. У сельского учителя, который занимался с Дэком Закастой, была раритетная десятитомная «История архитектуры», от местного средневековья до предвоенного времени. Когда учитель убедился, что способный малый не замусолит страниц и не порвет паутинной бумаги, прикрывающей цветные репродукции, он позволил ему листать книги, сколько тот пожелает. В построении проекций Ханс был хорош и по земным меркам, хотя, конечно, на Земле пользовался графическими программами. Чертежных принадлежностей в деревне не нашлось бы ни за какие деньги, но это было даже неплохо: самородок из глуши получился убедительней.

В сущности, все вышло отлично. Сведения о хонтийской промышленности, о масштабах строительства, о планах развития страны, даже о приросте населения не приходилось искать – они входили в учебную программу.

– Хорошо, а это что за чудеса у торцевых стен?

– Пандусы, профессор. Здесь световые окна, а вот двери в коридоры.

– На кой черт вам пандусы?

– Для транспортировки лежачих больных и оборудования. Каталки, носилки, всякое такое.

– Дэк, – профессор Недже поднял бровь над пенсне, – а вы, часом, не слыхали про такую штуку, как грузовой лифт?

– Лифт может выйти из строя, профессор. Опять же при экстренной эвакуации два лифта – не вариант. С пандусами быстрее, если достаточно персонала.

– Курс паникеров, – прорычал профессор. – Следующий, кто скажет мне: «А вдруг вторжение Островной Империи?», не получит зачета. Каждый должен заниматься своим делом: следуйте техзаданию и не забивайте себе голову политическими домыслами.

– В техническом задании упоминаются пути эвакуации, – сказал Дэк, – например, на случай возгорания. К тому же такое решение снижает теплопотери, я посчитал.

– И где вы возьмете ваши пандусы? Не припомню такого в каталоге конструкций.

– Они есть в промышленном разделе.

– Но у вас больница!

– Но ведь размеры модулей одни и те же, профессор?

– В принципе да…

Профессор явно не готов был снять претензии, но продолжить не успел: в дверь заглянул университетский служитель в форме.

– Господин Недже, вас господин декан срочно вызывает к себе!

– Хорошо, я зайду к нему сразу, как закончится час.

– Простите, но его ученость сказал, это срочно…

Профессор беззвучно пошевелил губами.

– Работайте, я сейчас вернусь. Закаста, проверьте привязку к осям, что-то я сомневаюсь…

– И чего катит на меня, старый валун, – вполголоса сказал Нирикки, когда дверь закрылась, – вот у меня пищеблок, я же помню, что был. Столовую… ну, сейчас сделаю, подумаешь.

Дэк поднялся с места. Раз велено пересчитать, сделаем вид, что пересчитываем. В уме… Митисте, положив на колени справочник, а на него блокнот, рисовала нечто не имеющее отношения к несущим и навесным стенам.

– Можно посмотреть? – шепотом спросил Дэк. Митисте недоверчиво взглянула и убрала руку.

Деревянная лесенка без всякой опоры поднималась ввысь, и шесты, соединенные перекладинами, так изгибались, что видны были шатание их и дрожь. На верхних ступенях балансировал человек, босой, оборванный, и терял с трудом обретенное равновесие, протягивая руку женщине, которая тянулась ему навстречу и падала вверх, увлекаемая силой небесного притяжения. И уже было ясно, что им не хватит какой-то пяди, и лестница рухнет на землю, а женщину унесет в небо, прямо в Мировой Свет… Только переведя дух, он понял, что не дышал, пока рассматривал рисунок.