Я ненавижу

Он продолжил разевать рот, но я уже его не слышала. Впереди показалась дверь с надписью «Служебный выход». Менеджер не обманул. Рванула на себя ручку, уверенная, что дверь окажется заперта – не может мне так везти сегодня! Оказалось – может! Дверь распахнулась, и я буквально полетела вниз! Вспомнились школьные годы, когда с таким же энтузиазмом мы, ребятня, мчались с диким гвалтом после окончания уроков на улицу.

Наверху тем временем коридор уже наполнился криками и топотом ног. Кажется, бравые милиционеры пронеслись прямо по бумагам толстяка. Только мне было не до смеха, враг идет по пятам, а у меня из оружия лишь эта газовая пукалка, с помощью которой при неправильном обращении можно вполне успешно нейтрализовать саму себя.

Внизу у раскрытой двери, находился еще один охранник. Стоял, глядя во двор, и курил. Здоровый мужик, килограммов сто пятьдесят живого веса! Оружия при нем не было, только резиновая дубинка. Он успел обернуться в последний момент, заметить несущуюся к нему со скоростью урагана взъерошенную девицу… Удар рукоятки пистолета по затылку вывел его из строя надолго, так что хотя бы в качестве кастета газовик оказался очень полезен.

Впрочем, и в качестве психологического оружия он вполне работал. В этом Маркиза убедилась минуту спустя, когда выбралась во двор здания банка. Двор был пуст, только в углу стоял одинокий джип, водитель которого усердно драил лобовое стекло. Это был молодой парень, лет двадцати на вид или, может, чуть больше. Для своего возраста он, впрочем, был весьма благоразумен и, увидев оружие, не стал геройствовать, а послушно сел за руль.

Анжелика решила, что будет лучше прихватить водителя с собой. Он, как и менеджер в банке, был перепуган, только в отличие от Никиты Дмитриевича имел веское оправдание – направленный на него ствол пистолета, который был совершенно неотличим от боевого. Так что контролировать его не составляло труда. А милиция еще помечется, прежде чем поймет, что произошло, – свидетелей ее побега не было.

Девушка сидела на заднем сиденье, держа водителя под прицелом. Светловолосый красавчик, девки, небось, западают десятками. Если так, то тем лучше – значит, должен ценить жизнь и геройствовать понапрасну не станет. Разумеется, стрелять она не собиралась при любом раскладе – в закрытом пространстве машины это было бы смерти подобно. Парень этого не знал и бросал через зеркальце заднего вида настороженные взгляды.

Лицо Анжелики было наполовину скрыто во мраке. Глаза горели и, на первый взгляд, не предвещали ничего хорошего.

– Слушай, я всего лишь водила! – сказал парень. – Не нужно меня дырявить – я ведь тебе ничего плохого не сделал!

– Не гундось! – строго приказала Маркиза. – У меня нервы на пределе! Будешь паинькой, может, и пожалею, станешь выпендриваться – пришью, не задумываясь!

Парень замолчал. Как вскоре выяснилось, он вообще не имел отношения к банку – в соседнем здании был офис какой-то фирмы, а Степан Розанов – так звали водителя, возил ее директора. Когда машина застряла в пробке, в его кармане зазвонил мобильник. Степан взглянул вопросительно на пассажирку.

– Кто это?! – спросила Маркиза.

Он посмотрел на высветившийся номер.

– Оно самое – начальство!

– Выясни, чего хочет, и придумай какую-нибудь отговорку! – распорядилась Анжелика и ткнула его в бок пистолетом, чтобы еще раз заставить почувствовать серьезность положения.

– Да, Игорь Арнольдович?! – спросил Степа, приложив трубку к уху.

Помолчал, слушая.

– Игорь Арнольдович, у нас масло в карбюраторе потекло! Это большая проблема, я ведь говорил вам, что нужно машину новую!… – занудил он, неожиданно проявив недюжинный актерский талант. – Я сейчас в мастерскую заскочу, а потом сразу к вам вернусь… Да, это недолго, наверное… – закончил он, посмотрев вопросительно на свою пассажирку.

Та кивнула.

– А что у нас с карбюратором?! – спросила она, когда разговор был закончен. Парень говорил так убедительно, что даже она поверила в большие проблемы с мотором.

– Ничего! – он усмехнулся. – Шеф в моторах ни фига не рубит. Ему все что угодно можно сказать, хоть что воздух кончился в радиаторе – поверит! Куда едем-то?!