Я ненавижу вас, Доктор Робер!

Я пожала плечами. От Жени мало что можно было скрыть, поэтому она поспешила пошептаться со мной.

— Арсений тоже говорит, что Марк стал странно себя вести.

— Хотела бы я знать, почему он так себя ведет, — сухо ответила Жене. — Но он мне ничего не говорит.

Подруга задумалась.

— Ты идешь сегодня на мероприятие?

— Ага, правда… Мне не особо хочется идти без Марка.

— А он что, не пойдет?

— Сказал, что не знает. Но это было вчера, — я быстро переоделась и тяжело вздохнула. — А сегодня с утра он написал, что ему нужно срочно отъехать.

— Может быть что-то с родителями?

— Не знаю, — обреченно выдохнув, я уже не знала, что об этой ситуации думать. — Тут что-то серьезней.

— Может быть появилась его бывшая, которая теперь требует алиментов?

— У марка не так много было девушек, — выдохнула я и вышла из раздевалки. — Тут, видимо, что-то еще серьезней.

— Что может быть серьезней для мужчины, чем объявление бывших и требование алиментов?

Я пожала плечами.

— Я и сама хотела бы об этом узнать.

Впрочем, в таком угрюмом настроении я пробыла весь день. Марк так и не появился. Казалось, что всё, что мы строили, вмиг начало рушиться: камушек за камушком отпадали от нашего замка, что мы построили вместе. Но не ехать на эту встречу я не могла. Быть может мне удастся развлечься.

Дресс-кода там не было, поэтому я была в брюках-футлярах и белой рубашке, поверх которой жилетка. Погода в Москве баловала теплом, и можно было не брать с собой теплые кофты. Пока я добиралась до туда на общественном транспорте, я все еще грела надежду, что Марк придет. Что он позвонит и скажет, что передумал, что хочет составить мне компанию, но от осознания того, что он отдаляется от меня, мне становилось некомфортно. По приезде я назвала свою фамилию, которая была в списке. Зал был огромный, и в нем находилось очень много людей. Все знали друг друга, а я не знала никого. Взяв бокал шампанского, я стала расхаживать туда и сюда, смотреть на холсты с различными исследованиями, воодушевленным лозунгами. Но все это казалось бессмысленным, когда рядом не было Марка.

И вот, когда я увидела в толпе Анну Геннадьевну и Бориса Алексеевича, мое сердце затрепетало. Я сделал шаг в их сторону, но тут, на горизонте появился Марк. Он был чем-то недоволен, а его мама, вроде бы как просила, чтобы он успокоился. Но Марк не прекращал что-то говорить.

Он пришел сюда, с родителями. Но сказал, что не хочет идти, потому что есть другие заботы.

Внутри разом все обрушилось. Казалось, это открыло мне окончательно глаза на то, что я для него — не столь важна, чтобы делиться чем-то, что его тревожит. Я не настолько для него важна, чтобы он открыться мне и попытался попросить помощи.

Я для него просто девушка, с которой он весьма неплохо проводит время. Я почувствовала, как слезы подступают, как обида перекрывает кислород. И вот, в самый ответственный момент, когда Марк увидел меня в толпе людей, мы замерли, смотря друг на друга.

Слёзы спускались по моим щекам. Я чувствовала себя обманутой и оскорблённой. Казалось, что всё, что было до этого момента, было ложью. Игрой на публику. И наверняка Марк специально согласился со мной, чтобы я не сорвалась с крючка его гениального плана.

Боже, какой же я удобной для него была, аж зубы сводит.

Когда слезы покатились уже градом, я развернулась и вышла прочь на улицу. Я так горько плакала, что не могла остановиться.

— Яна…

Голос Марка был подобен маслу, которое подлили в раскаленным огонь. Следом, его рука коснулась моего плеча.

— Почему? — воскликнула я, оборачиваясь. — Почему ты мне сорвал.

На лице Марка не дрогнул ни один мускул. Мир вокруг меня, казалось, рушился со скоростью света. Вмиг из разноцветного, пёстрого и завораживающего всё стало чёрно-белым.

— Яна… я просто…

— Что просто? Не додумал свой идеальный план, чтобы я не сорвалась с крючка?

Марк больше не предпринимал попыток докоснуться до меня. Напротив, он сунул руки в карманы брюк и смотрел на меня печальным взглядом.

— Я приехал не потому, что собирался сюда. Мне нужно было передать документы, а потом я увидела родителей…

— Как удобно, вышло, — плакала я в ответ. — А обо мне ты подумал? Что между нами происходит?

Слова не вязались на языке, давались с трудом.

— Яна…

— Ты закрываешься от меня, почему? Разве я для тебя не важна?

— Прости…

Наверное, это слово я хотела бы услышать раньше, но, услышав его сейчас, мне стало только труднее.

— Ты поступил неправильно по отношению ко мне.

— Возможно, — сухо ответил он. — Но ты не знаешь причин этого.

— У тебя появилась другая?

Марк демонстративно закатил глаза.

— Нет, Яна. У меня нет никого другого, кроме тебя.

— Тогда почему ты себя так ведешь, а?

Марк набрал воздуха в легкие, а после, вылил на меня то, к чему я не была готова:

— Я приемный.

— Что?

— Это не мои биологические родители.

Я обомлела. Казалось, в данном контексте это звучало еще более бредовей. Если бы он сказал, что переспал с кем-то по пьяни, это выглядело бы куд правдоподобнее.

— Что…

— Я — приемный. Ты все прекрасно слышала.

— Но…как…

Слезы все равно стекали по щекам.