Я ненавижу вас, Доктор Робер!

Но, деловая этика в офисе — еще та зараза. Просто какой-то не дающий покоя франций (один из тяжелых и нестабильных щелочных элементов в таблице Менделеева).

— Хорошо, — как можно спокойнее отвечаю декану. — До свидания.

— До свидания, — отвечает декан и отпускает меня.

Я спускаюсь по лестнице, пиликаю пропуском через турникет и, выйдя на улицу, вдыхаю прохладный воздух Москвы.

Но всю эту, как казалось, превосходную картину портит Яна, которая стоит впереди меня обхватив себя руками.

Глава 7 Яна

— Это, значит, я вечно занята?

Ненавижу своего бывшего парня! Ну как бывшего… Мы же вроде бы расстались, но, в тоже время, вроде бы он пытается вновь все исправить.

Снова.

— Послушай, зайка, — как можно мягче говорит Рома, но я не верю его словам. — Я был не прав… признаю свою вину.

— Ты вечно извиняешься тогда, когда это уже не нужно!

— Да брось! Ничего криминального не случилось!

— Для тебя — нет, — закрываю глаза, делаю глубокий вдох, чтобы успокоится. — А для нас — да.

— Ян…

— Давай просто расстанемся и не будем мешать друг другу жить дальше.

— Ян, ну ты…

Перебив его, добавляю:

— Пока.

И кладу трубку.

Еще несколько минут смотрю на заблокированный экран телефона. Внутри все пылает гневным огнем. Как же он меня бесит! Глубокий вдох и выдох. Нужно как-то успокоиться. Сглатываю тягучую слюну и поджимаю губы в плотную ниточку. Обхватываю себя руками, чтобы подавить внутри нарастающую истерику.

Нет, Яна. Не тут. Не сейчас.

— Паршивый денек?

Голос Марка врезается в спину так, словно масло кидают в раскаленный огонь. Мне еще его не хватало!

— Вам-то какая разница?

Марк подходит чуть ближе. Краем глаза замечаю, что он сует руки в карманы брюк, продолжая смотреть на меня. Эта его привычка еще сильней раззадоривает во мне злость. Строит из себя вальяжного петуха! Ей богу, так и врезала бы!

— Я просто поинтересовался, Яна Андреевна.

— Вы ничего просто так не делаете.

— Верно подмечено, — радостно добавляет Марк.

Господи. Он невыносим!

Мы замолкает на несколько минут, а я из последних сил пытаюсь подавить в себе нарастающую истерику, вперемешку со злостью. Но что-то мне подсказывает, что это бес толку.

— Что-то с молодым человеком?

Нет, ну наглец чистой воды! Ещё и суёт нос, куда не нужно!

Ох! Как же я зла!

— Вам-то какое дело? — Выгибаю бровь и буравлю Марка злым взглядом. — Ваших познаний вряд ли хватит, чтобы дать мне дельный совет.

— Почему же? Я более чем уверен, что в вашей ситуации виноваты двое.

Закатываю глаза.

— Вас, вообще, учили в детстве, что подслушивать чужие разговоры нехорошо?

Марк усмехается. Что его так забавит?

— Я и не подслушивал, Яна Андреевна. Вы настолько громко говорили, что тут волей случая невозможно было не услышать ваши сердечные переживания.

— Вот и не слушали бы!

— А я и не пытался. Вы сами все рассказали тем, кто находится с вами в радиусе пяти метров.

— У вас, что, вместо совести — строительная рулетка?

Марк сокращает дистанцию. Мы стоим друг напротив друга, буравя пронизывающим до костей, злым взглядом. Марк слишком горд, чтобы уступать мне. А я чересчур упряма, чтобы отмахиваться от своих слов.

— В чемпионате по язвительности вы бы заняли первое место с конца, — он произносит это настолько надменно, что меня вот-вот стошнит от его тона!

— Не думайте, что вы — эталон науки. В вас нет ничего сверхъестественного, чтобы так вести себя с окружающими.

Марк делает еще один шаг. Дистанция предательски сокращается. Мои губы пересохли, и я невольно их облизываю. Омуты зеленых глаз взирают на меня с интересом. Искра, пробежавшая в них — как маленький, но очень тревожный звоночек азартности.

Я и подумать не могла, что Марк Робер настолько любит себя, что не упустит ни одного шанса подчеркнуть это, причем в любой ситуации. Даже в проигрышном положении, этот индюк будет всячески доказывать всем, что он — лучший.

— Вы глубоко заблуждаетесь, Яна Андреевна, — голос Марка тихий и нежный. Как можно так скоро изменить свое отношение? Или же он просто превосходно играет свою роль? — Вы всеми силами пытаетесь меня задеть, подковырнуть чем-то. Но не получается. И от этого вы злитесь.

Еще один шаг и Марк Борисович оказывается настолько близко, что перехватывает дыхание. Сердце бешено стучит в груди. Кажется, еще мгновение, и оно пробьет грудину.

— С чего вы взялись судить других людей? Неужели ваше альтер-эго обиделось, и вы решили переключиться на окружающих?

— Вы только по жизни не в духе, или же это ваше нормальное состояние?

С размаху залепила ему пощечину. Марк, кажется, не ожидал такого. Более того, на его лице не дрогнул и мускул.

— Ладно, это я заслужил.

Он говорит это настолько спокойно, будто бы признает свою ошибку. Неожиданно…

Держусь гордо, потому что это единственная стратегия, в которой у меня получается играть с ним. Ничего не добавив, разворачиваюсь и направляюсь прочь от Центра, оставив позади Марка и все, что только что произошло.

* * *