Я ненавижу босса!

Сейчас Кристина выглядела совершенно счастливой и довольной, как буддистский монах через пять минут после просветления. И вот это было страшно.

— Ну теперь, по крайней мере, понятно, как у нас становятся начальниками отделов.

— Что? — зачем-то переспросила я, хотя отлично услышала, что она сказала.

— А Пашеньке твоему «Солярису» рога на лоб не давят?

Я снова бросила на нее непонимающий взгляд, но вопросы нравились мне все меньше и меньше.

— Мы всем огромным коллективом уже три месяца гадаем, за какие такие заслуги для никакущих работников специально создают отделы. А вот он и ответ.

Она покопалась в телефоне и развернула ко мне экран. Достаточно большой, чтобы увидеть, что там было.

Сообщение от какой-то приятельницы.

Фотография и подпись: «А не ваш ли это Андреев обжимается с каким-то чучелом? Что, лахудры, упустили мужика?».

Фотография была та же, на которую я медитировала целый день, только неизвестный умелец отрезал к чертям родственников на переднем плане и оставил только нас с Никитой Владимировичем.

Хорошие фотоаппараты у нынешних свадебных фотографов! Снимок получился резким, четким, и на нем были хорошо видны и мой ошалевший взгляд, и непонятно откуда взявшаяся нежность, с которой смотрел на меня шеф в тот вечер.

— Это не то, что ты думаешь, — забормотала я, — это на свадьбе было, это конкурс…

Кристина забрала телефон и снисходительно хохотнула:

— Хороший тамада и конкурсы интересные. Сказки рассказывать будешь компании таких же дурочек, как и ты. Хотя какая из тебя после этого дурочка? Уважаю.

— Кристина, но я серьезно, ничего такого…

— Ладно тебе, мне бы уже могла и признаться. В конце концов, мы подруги.

Она развернулась и, забыв о кофе, зашагала по коридору. Даже не знаю, что поразило меня больше: то, что теперь все думают, что у нас с шефом роман, или то, что все это время Кристина считала меня своей подругой. Неужели у нее и правда нет никого более подходящего на эту должность? Может, действительно как-нибудь попить с ней кофе.

Впрочем, кофе мне неплохо пьется и одной, а вот предупредить Никиту Владимировича о том, что теперь происходит в его коллективе, наверное, стоит. Я бросила опустевший стаканчик в урну и направилась к кабинету.

* * *

— Здравствуйте, Ангелина Валерьевна, — он лишь едва оторвал взгляд от бумаг и снова в них уткнулся. — Вы пришли рассказать мне о том, почему на этот раз не будет тренинга? Я все понимаю, обещанного полгода ждут, а прошло только три месяца. Ничего, я подожду.

— И вам не хворать, — устало выдохнула я.

С тренингом и правда получилось нехорошо. Моя художница позвонила в пятницу и сообщила, что ее свалила с ног страшная ангина, а потому рисовать свои страхи мы будем как-нибудь в другой раз.

Но беда не приходит одна. Когда я сказала об этом Никите Владимировичу, он лишь небрежно махнул рукой. У него как раз на примете был коуч, согласный изготовить из нашего рабочего серпентария дружную команду не далее, как завтра. Все насторожились, когда на тренинг сказали прийти назавтра не в одиннадцать часов, как обычно, а в семь утра и в немаркой спортивной одежде.

Объяснить коллегам, что это не я придумала, было невозможно. Сам шеф неделю назад объявил, кто займется тренингом. Они у меня даже не спрашивали. Со мной вообще никто не разговаривал, предпочитая смотреть на меня с ненавистью. А когда этот коуч вывез всех за город и заставил проходить полосу препятствий, степень ненависти достигла небывалых высот.

Если честно, я была на их стороне. Узнать, что какая-то пигалица мало того, что выбилась в начальники отдела, так еще и решила напоследок поиздеваться над людьми, которым повезло меньше, — это не слишком приятно.

А с моей художницей так и не срослось. Оправившись от болезни, она умотала куда-то в Индию, то ли заряжать чакры, то ли открывать третий глаз, я так и не поняла. И вернулась совсем недавно, позвонила мне и слезно попросила избавить ее от кармического долга.

Впрочем, есть подозрение, что дело не в карме, а в том, что в поездке по Индии она слегка поиздержалась. Как бы то ни было, рисуем мы послезавтра, если, конечно, высшие силы снова не вмешаются в мои организаторские потуги.

— Нет, с тренингом все нормально, — сказала я, почти не раздражаясь. — Здесь дело немножко в другом, это личное.

— Что опять хотите пригласить меня на свадьбу?

Вообще-то я его и тогда не приглашала.

— Нет, но речь пойдет о свадьбе, только не о моей.

— А о чей тогда?

Я достала телефон. Что поделать? Сдаваться так сдаваться.

— Вот. Это теперь еще и разослали по корпоративной почте. Компромат.

Он краем глаза глянул на экран и качнул головой:

— Разве это компромат? Не видели вы компромата, Ангелина Валерьевна! А это так… Если у вас возникнут проблемы с Павлом Александровичем, то я, как честный человек, готов подтвердить, что все это гнусная инсинуация и чистая случайность.

Мне почему-то стало обидно. Ужасно захотелось спросить: а у подъезда тоже случайность? Но я сдержалась. В конце концов, мне нужны нормальные рабочие отношения. А ненормальные не нужны.

Босс посмотрел на меня задумчиво.