Я ненавижу босса!

Прямо в него летела подвязка. Похоже, жених решил не устраивать всех этих плясок с выходом из-за печки и просто метнул опасный аксессуар прямо в намеченную цель. Вжух — и кусочек белого кружева уже в руках моего босса.

Группка неженатых мужчин взорвалась аплодисментами, и, кажется, на этот раз радость была совершенно искренней.

— Чего радуетесь? — бросил через плечо жених. — У меня вторая есть, ну-ка собрались в кучку! Хороший ты мужик, Никитка, — он с чувством пожал боссу руку. — Ты нашу Линку береги.

Я даже не стала уточнять, с каких это пор я стала «их Линкой».

— Сберегу, не сомневайся, — пообещал Никита Владимирович, и я услышала в его голосе скрытую угрозу, а потому поспешила увести своего кавалера подальше.

Вечер был тихим, безветренным, погода чудесной, окраина города пустынной и непривлекательной. Мне стало как-то не по себе.

— Может, надо было позвать вашего водителя? — робко сказала я. Что-то подсказывало мне, что обсуждать подвязку лучше не стоит.

— Водитель спит давно или своими делами занимается. Что я зверь какой-то человека столько держать на работе?

Дальше спрашивать я уже побоялась, но, если честно, начала предполагать, что по этому поводу мы пойдем через весь город пешком. А что, глядишь, к понедельнику доберемся. Идти-то тут всего…

— Добрый вечер, можно машину к ресторану?.. — раздалось из-за плеча. Все правильно. Пока я прикидывала расстояние, Никита Владимирович вызывал такси. Он поискал глазами вывеску, — «Мельпомена».

Странное название для ресторана. Что-то мне в нем не нравилось. Но что именно, я не могла вспомнить.

— Да откуда я знаю адрес! на вывеске написано «Мельпомена»! А рядом? Рядом дорога, и дома, и деревья — ничего примечательного тут нет.

— Может, вернемся в ресторан и спросим адрес?

Никита Владимирович покрутил в руках подвязку и вздохнул:

— Я просто позвоню в другое такси.

Из пяти служб такси, в которые он обратился, о ресторане «Мельпомена» не знал никто. Лишь в шестой сказали: «Ожидайте, через двадцать минут машина будет».

Когда машина приехала, я быстро поняла, чем мне не нравилась «Мельпомена». Я точно знала, что ресторан назывался иначе. И даже говорила это название водителю. Кафе «Театральное». А вывеска «Мельпомена» относилась к магазину, расположенному в том же здании. К счастью, мы были не первыми, кто принял одно за другое, иначе могли вообще не уехать оттуда.

Когда мы забрались на заднее сидение такси, я наконец с облегчением выдохнула. Кажется, все. Этот вечер окончен. Больше не будет сюрпризов, конкурсов, летающих букетов и поцелуев, от которых подкашиваются ноги…

Я украдкой бросила взгляд на Никиту Владимировича. Сейчас он не был рубахой-парнем, торнадо или чем-то еще в этом духе. Он смотрел в окно на проплывающие огни города и, кажется, думал о чем-то невеселом. Впрочем, может быть, просто устал… Все могут устать.

Таксист торопился. В его случае точно время — деньги. А ехать по ночной улице можно куда быстрее, чем днем. Так что, выражаясь образно, он вовсю пришпоривал своего заскучавшего без скорости коня. А потому на поворотах нас ощутимо потряхивало.

Особо крутой вираж в исполнении этого шумахера — и меня просто швырнуло на замершего в задумчивости Никиту Владимировича. Что-то в последнее время, я слишком часто на него падаю.

Я не стала дожидаться, пока он опять скажет: «Лисова, давайте вы с меня уже встанете», и попыталась подняться сама.

Вы пробовали подняться со своего босса в тесном такси, если это такси будто нарочно едет зигзагами?

И не пытайтесь! Лежите как лежали, потому что любые ваши телодвижения могут быть восприняты превратно.

Во всяком случае, мои, кажется, были. Вместо того чтобы помочь подняться, Никита Владимирович сжал меня в объятиях. И я уже второй раз за вечер ощутила его губы на своих. Только теперь зрителей не было (таксист не в счет — он смотрел на дорогу, стараясь не пропустить ни одной ямы и наехать на каждую).

21

Я проснулась после полудня.

Что-то зачастили в моей жизни вечера, о которых не хочется вспоминать. И если о первом я действительно не помнила, то все, что произошло вчера, помнила очень хорошо. И спасительного «не знаю, что творила», «я был пьян, я вел себя недостойно, простите» — в общем, ничего такого у меня не было. А было… Ох, о том, что было, и думать не хотелось…

Воспоминания — яркие и отчетливые, как фильм в HD-качестве, — проносились перед мысленным взором. Такси делает невероятный финт, я лечу, приземляюсь на шефа. Пытаюсь как-то принять прежнее положение. Он меня придерживает (или обнимает — теперь уже не поймешь). Я опираюсь на руку, поднимаю голову — и наши губы встречаются.

И если честно, я категорически не представляю, как это могло выглядеть с его стороны. Вполне возможно, что он решил, что инициатор — как раз я. Он запросто мог так решить!

Кошмар!

Следующая картинка была такая же ясная, как и первая. И такая же неутешительная. Такси останавливается. А мы — нет.

Водитель напоминает о себе нетерпеливым «Гм…»