Я - некромант (СИ)

- Кажется, скоро начнётся дождь, - задирает голову, пытаясь словить ртом холодные грязные капли. Ему капает на нос, он рефлекторно морщится и себе под нос бурчит проклятия. Скоро нам придётся ненадолго расстаться – всё равно умереть мне не удастся, и чёрт его знает, где я проснусь на этот раз. Может, на другом краю мира, а может, замороженным во льдах Арктики. Может, вокруг будет толпа потных грязных аборигенов жарких южных стран, а может, я вмиг превращусь в прекрасного принца. И сразу на белом коне. Только вот жаль, что не в принцессу.

На своём веку я испытал тысячи жизней. Сначала добросовестно проживал до старости и умирал, просыпаясь у чёрта на куличиках в самом расцвете сил. Потом начал подумывать о том, что жить становится скучно. А потом меня всё достало. Я стал искать самые разнообразные способы, чтобы умереть. Я умирал бессчетное количество раз, и всё равно просыпался. Я смирился с тем, что я буду единственным свидетелем мировой хроники, я - непроизвольный летописец этого мира, я – записная книжка с бесконечным количеством листков. Я никогда не кончусь и не начнусь с чистого листа, в моей памяти всегда есть заполненные страницы. И их уже слишком много. Мне надоело быть полузаполненным дневником этой бесконечности, я нахожу, я вижу, я умираю.

И снова живу.

- Давай уже, не тяни резину. А то скоро действительно начнётся дождь, и я весь вымокну, пока буду ждать нового тебя, - бурчит Оул. Я ухмыляюсь, снова смотрю на небо.

Всё когда-нибудь кончается. И начинается новое. Одно на смену другому, таков закон природы и его нельзя изменить. Но произошёл сбой, и каким-то образом получился я. Мне не следовало рождаться, мне не следовало существовать. Выброшенная на берег рыба, хватающая воздух бескровными сухими губами, надеющаяся, что в этом воздухе будет хоть капля животворной влаги. Таких, как я, не должно быть в принципе. Главный страх любого человека – смерть, неминуемая и страшная. Конец всего, взрыв и снова рождение. Переход черты – вот чего боятся люди. Некоторым нравится ходить по краю, испытывая животное удовольствие от близости этой черты. Многие влюбляются в неё, холя и лелея, надеясь, что она тоже их полюбит и не станет забирать на другую сторону. Некоторые строят неприступные дворцы как можно дальше от неё, жрут всякую дрянь, на которой написано «вы не перейдёте черту ещё очень-очень долго!» и верят этим бредням. Но никто не может понять, что все люди живут на огромной беговой дорожке, конвейере, в конце которого – красная полоска. Перейдя её, мы перестаём быть частью этого мира и рождаемся в другом. Как продукты в магазине ждут своей смерти и новой жизни, так люди едут, как свинки на убой, по этой движущейся ленте вперёд. Жаль только, что я – товар бракованный, который не пикнет-пиликнет после прохождения черты. И меня снова вернут в магазин, на полочку. Только на другую полочку. И надо будет опять, как всегда, найти этот пакет молока с надписью «образец», это яблоко из папье-маше по имени Оул. Чтобы опять придумать дурацкий план побега из магазина, в который нас всё равно вернут, потому что мы не имеем права рождаться заново, не пиликнув после черты.

- До встречи, Оул.

Выстрел.

Темнота. И я снова лечу в пространстве, снова меня заносит куда-то, куда мне совсем не нужно. Я снова ищу свою новую жизнь. Как бы хотелось хоть раз побыть женщиной… Даже кроликом мне удалось стать, хотя Оул всё равно, найдя меня и поняв, что это действительно я, меня сварил, как бы отвратительно это ни звучало. А вот женщиной… ни разу. Вероятно, мне повезёт. Хоть раз в жизни, было бы неплохо. Я, конечно, понимаю, что это очень глупо – желать стать женщиной, когда современные технологии позволяют изменить пол в любое время. Но ведь это совсем не то! Я не хочу «стать» женщиной. Я хочу «быть» женщиной. Испытать её проблемы, ощутить, каково это – любить мужчину, чувствовать себя ей. Возможно, у меня появилась эта мания по каким-то особым причинам. И, кажется мне, основная причина – то самое яблоко из папье-маше. Оул. Люблю ли я его? Вряд ли, ведь один мужчина не может любить другого – это мне впаривали все мои жизни. Но Оул… Он совсем не такой, как остальные. Ему не нужно от меня то, что обычно нужно любовнику или другу. Он просто хочет видеть, как я умираю. Столько раз, сколько придётся. Я не знаю, что творится у него в голове, возможно, он просто сумасшедший, помешанный на смерти. Но ведь он такой же отброс общества, как и я. Сколько бы раз я не просыпался, сколько бы раз не умирал и не рождался, он всегда меня находил. Находил и безумно радовался тому, что у меня ничего не получилось и я опять хочу сдохнуть. Безумно радовался тому, что я снова умру. Я его никогда не понимал, хотя где-то там, в душе, что-то маленькое и противное постоянно шепчет: «Он прав, он всегда прав». Я бы с радостью убил эту маленькую дрянь, но какая-то часть меня запрещает её трогать, говоря что-то вроде «у всех людей, значит, есть, а у тебя не будет, да?».

И вот, я снова умер.

И кажется, никто не в силах мне помочь.

И кажется, и верится.