Я не верю в анархию (Сборник статей)

E.: Да какая разница — кто сочинил! Я уверен, что это и не Маркес сочинил. Все это и до него было. Вообще — ВСЕ ВСЕГДА БЫЛО И БУДЕТ — это ЗНАНИЕ. Оно кругом. Вот — в деревне за окошком. В коте моем, который на матрасике спит. Знание не принадлежит ни кому лично. Так же как и мои песни в высшем смысле не принадлежат лично мне. Или наоборот — Знание принадлежит всем. Мне вот постоянно кажется, когда я встречаю что-нибудь НАСТОЯЩЕЕ — что это — я. Я впервые когда DOORS услышал… или LOVE… или песню "Непрерывный Суицид" — первое, что во мне возникло, это фраза: "Это я пою". То же самое могу сказать и о фильмах Тарковского, и о Хлебникове, и о Достоевском, и о Вадиме Сидуре… могу до ночи перечислять. А что касаемо цитирования… это очень здорово — взять и привнести что-то неожиданное и новое, красивое — в то, что уже… Это как взять и достать с чердака старую игрушку, сдуть с нее пыль, подмигнуть, оживить — и да будет Праздник! Понимаешь?

С.: И что же это за альбом бы был… или все-таки будет?

Е.: Не знаю, наверное, не будет. Это никому, кроме меня самого, не нужно. Я это не из каприза говорю. Это факт. А я не могу и не хочу делать то, во что не верю. Это должно быть подарком, каждая твоя песня, каждое твое слово. А если это никому не нужно — всепоглощающе, до смерти — и ты знаешь это — если к этому твоему подарку отношение, как в поучительном сочинении — "Мартышка и очки" — стоит ли его создавать?

С.: Наверное, стоит.

Е.: Видимо, да. Но это нужно понять. Это нужно прожить. Раньше я сочинял и пел для близких, тех, кто меня окружал — пел для них по большому счету — для Янки там, Зеленского, Фирика… и для потенциальных, невидимых братьев, сынов и отцов. А чем дальше живешь, тем меньше иллюзий остается — ныне каждый, как оказалось, сам в себе в самом хреновом смысле. Времечко такое. Дух умер. Надо ждать.

С.: И сколько, по-твоему, ждать?

Е.: Лет двести.

С.: Вот ты говоришь — дух умер…

Е.: Умер, для них для всех. Покинул. Такого, я уверен, не было никогда. У меня недавно как будто что-то открылось внутри. Я понял. Это — пиздец. Тут бесполезно словеса говорить, руками махать… Это ведь не только в нашей стране. Это везде так. Нас это в последнюю очередь коснулось из всей цивилизации. Зато у нас это быстро произошло и раскидисто. По-русски.

С.: Так что, по-твоему, сейчас даже творчество смысла не имеет?

Е.: Мне кажется, уже нет. Не имеет. Вот то, что я говорю — ты поверь, я не от ума говорю. Я это чувствую. Как факт, существующий явственно и наглядно. Для меня. Поэтому спорить или аргументировать я не буду, ты только не обижайся. Может быть, это от того, что во мне что-то важное сломалось, У меня был даже стих такой: "Когда я умер, не было никого, кто бы это опроверг". Может быть, это самое главное, что я создал — этот стих.

А насчет творчества… вот Сергеич однажды (году этак в 85-м) высказал такое соображение — что, мол, рок-н-ролл должно запретить под страхом уничтожения на месте. Что, если берешься сочинить или спеть песню — должен будешь убитым быть. И вот ежели кто и решиться в таком случае петь — то это будет НАСТОЯЩЕЕ. Я помню, тогда долго с Сергеичем ругался. А сейчас — так он как бы и прав. То, что вокруг сейчас деется — это же и словами не расскажешь! У Ницше в «Заратустре» фраза была о том, что наступит время, когда и понятие ДУХ означать будет грязь. Вот оно и наступило, всем на радость и утешение. Мне тут делать нечего. Здесь еще долго будет потеха продолжаться, пока все это не ПИЗДАНЕТСЯ самым жестоким образом. И вот тогда, может быть, наступит эра протрезвления… "время собирать".

Мне однако еще посчастливилось… я везучий человек — я все умудрялся делать вовремя. Я застал советский «Вудсток» — последний, наверное, отчаянный, чудесный всплеск детской чистой, живой радости — в годах 84-88-м — и сам этому, я надеюсь, в какой-то мере посодействовал. Я застал праздник, я был на него приглашен. Я был на нем. Такого больше не будет.

С.: А вот у Башлачева есть строка про то, что "появится новый мальчик за меня-гада воевать".

Е.: Вот не появится. За меня-гада воевать, во всяком случае, никто не будет. Да и за Сашку, судя по всему, уже и сейчас некому. Уже и продали, и закопали — как и Высоцкого, и БИТЛЗ, и все остальное.

С.: Почему закопали? Я видел недавно, как в нашем "Торговом центре" совсем молодые ребята (в телогрейках) покупали Сашкины пластинки. Значит — слушают.

Е.: Да я не об этом. Понимаешь, я так считаю — если ты УСЛЫШАЛ то, что там внутри, если ты ПОНЯЛ, по-настоящему ПОНЯЛ — то ты должен СВЯТЫМ стать, на меньшее права не имеешь! Это — ЧУДО должно быть. Каждая настоящая песня — это ЧУДО. А если оно не происходит с тобой — то ты ничего не слышишь. Любое творчество — творчество от сердца — это ЧУДО. А если его НЕМА — то и цена всему — кусок говна, тогда и "земля — прах, и солнце — медная посудина", как справедливо заметил писатель Розанов.