Я не верю в анархию (Сборник статей)

Е.Л.: Любовь для меня… У меня такое чувство, что любить кого-то невозможно. Любить — это, как дышать. Это такой процесс, который направлен в никуда. Просто идет через тебя такой поток. Такое озарение я испытывал несколько раз в жизни. За это потом приходится очень дорого платить. Разные там депрессии. Очень тяжело. По настоящему, любовь — это когда тебя вообще нет. Я это и Богом называю. Я просто могу объяснить то, что я испытывал. Меня как бы вообще не было. Я был всем и через меня хлестал какой-то поток. Это была любовь. Я не могу сказать, что я любил кого-то или что-то. Это была просто любовь. Как весь мир. Я и был всем миром.

ПНС: Что для тебя смерть?

Е.Л.: Смерть для меня — это когда из очень ограниченного состояния попадаешь в очень расширенное состояние. После смерти, видимо, дано полное знание во всем, причем знание в смысле любовь и все. А вот насколько человек широк, я не знаю, это вопрос мистический. Я могу судить только со своей колокольни, а она у меня очень маленькая. Мое понятие очень ограниченное. Мне кажется, что после смерти человеку дается полное знание. Оно вытеснит следующую какую-то форму. Может человек еще где-то воплотится. Я считаю, что существует много разных слоев всевозможных реальностей. Мы здесь даны, чтобы сделать какую-то работу. Причем, чем дольше я живу, тем больше понимаю, что жить — это значит жить как животное, как в раю, в полной гармонии со всем. Здесь я сейчас. Здесь именно то происходит, что не дает жить. Человек делает здесь как бы ритуал. Если он это делает, он куда-то идет, что-то с ним происходит. Потом он трансформируется в следующем состоянии, причем по направлению в ту сторону, где живут.

ПНС: Как ты относишься к инопланетянам?

Е.Л.: Видишь ли, я не знаю. Они, видимо, есть. О таких вещах лучше говорить с Ромычем из ИНСТРУКЦИИ ПО ВЫЖИВАНИЮ.

ПНС: С Неумоевым?

E.Л.: Да. Есть такое общество «Отечество». Оно очень метафизическое. Они строят всевозможные мифы. И по поводу инопланетян тоже. Они скорее всего есть. Я верю всему, потому что не имеет смысла чему-то не верить. Неумоев говорит, что инопланетяне — это очень гармоничное общество. Они живут, как звери, только с сознанием. Живут, как при коммунизме. Таких понятий, как свобода выбора, свобода воли у них нет. У них есть иерархия, как в Китае, в даоизме. Все очень гармонично и из своей ступеньки никто выйти не может. Убийство, смерть для них не грех никакой. Это очень красивая теория. Инопланетяне считают, что на Земле творится всемирная анархия, потому что человек на Земле слишком свободен, как аномалия. Человек на Земле — это анархист, которые рушит порядки во Вселенной. Человек умирает, потом опять где-то рождается и выпадает из гармонии среды. Поэтому инопланетяне прилетают сюда, наблюдают и очень жестко вмешиваются. Так он считает.

ПНС: Что ты думаешь о конце света?

E.Л.: Мне кажется, что конец света — это то, что сейчас и происходит. Конец наступает тогда, когда уничтожается живая энергия творчества. Я не знаю, насколько была заложена человеческая Формация. Может, это был эксперимент. Я сомневаюсь, что человек изначально возник на Земле. Во все времена на Земле появлялись пророки, учителя и т. д., которые пытались вытащить человечество на какую-то нечеловеческую плоскость. В деревнях, при любом, самом страшном терроре, были юродивые, которые несли нечто живое, иррациональное. Сейчас таких людей становится все меньше. Я считаю, что происходит массовая эвакуация куда-то этих людей. А те, кто остаются, либо с собой кончают, либо еще что-то. У Бердяева есть хорошая статья на этот счет — "Предсмертные Мысли Фауста". Происходит крушение цивилизации.

ПНС: Ты имеешь в виду нашу страну?

Е.Л.: Нет, вообще в мировом масштабе. На Западе уже произошло, до нас уже докатывается. Идет отмирание культуры, т. е. религии, искусства, философии. При цивилизации культура невозможно. У людей теряется творческая энергия. Как бы ниточка с Космосом оборвалась. Это состояние и есть конец света. Я не знаю, сколько он продлится, может миллионы лет, но это конец. Человечество без творческих единиц существовать не может, все друг друга перебьют. Вот у нас общество «Память», например. В «Стене» у ПИНК ФЛОЙД говорится о творческих единицах, на которых можно было срывать свою ненависть и т. д. Писатель Бондарев сказал недавно интересную вещь: "Да, очень много есть евреев, которые скрываются под другими национальностями". То есть еврей становится уже не национальным врагом, он стал метафизическим, который может быть любой национальности. То есть мы с тобой вполне евреями можем стать. Вот и все. Сначала они будут воевать против нас, сколько бы нас ни осталось. А нас можно будет уже по пальцам пересчитать. Потом у них произойдет какой-нибудь раскол, и они будут друг друга уничтожать, жрать. Это все, это вообще-то конец.

ПНС: А кого ты можешь назвать из тех, кто обладает каким-то творческим потенциалом, в рок-музыке?