Я не ведьма

Это было самое сложное. И потому, что голова несчастного лежала на коленях матери и нужно было положить его на землю. И потому, что надо было оторвать ведьму от любимого сына, не вызвав при этом в ней нового приступа отчаяния и боли.

Все прошло хорошо. Очень помогли доктор и Присцилла Моран. Пожилой мужчина с саквояжем делал все очень правильно – двигался бесшумно, без резких движений, а на Агнессу посматривал с таким одобрением, что она поверила в себя! Присцилла Моран сдерживала толпу и магов. Никто не мешал госпоже психологу работать, и вот результат – ведьма, чуть не уничтожившая весь город, плачет на плече у какой-то горожанки, как самая обычная женщина. Доктор хлопочет над раненым, Марион ему помогает. Агнесса подумала о том, что раз эксперт по магии, работающий в команде самого лорда, так озабочен, значит, без магического воздействия не обошлось.

Ее саму повело, она вдруг поняла, что совершенно без сил, что еще чуть-чуть – и она…

– Держитесь! – чьи-то руки сжали ей плечи с такой силой, будто тот, кто это сделал, больше всего на свете хотел услышать хруст ломающихся костей.

Агнесса подняла глаза. Рихор. Он смотрел на нее ненавидящим взглядом:

– Берегите себя, Агнесса. Раз уж ради вас пожертвовали собой…

– О чем это вы? – Агнесса нахмурилась, но сердце, сердце уже знало…

– Он весь ушел в щит, – сдавленным голосом пояснил Рихор, кивнув в сторону лорда.

– Нет! Нет! Нет!

– Кар-р-р! Ка-ар-р! Ка-ар-р!

– Ворон! Ворон! Присцилла! Умоляю… Пожалуйста! Сделайте… Сделайте что-нибудь! – у Агнессы тряслись руки, сердце было готово разорваться на куски, и если бы она была ведьмой, Лидор было бы уже не спасти.

– Любишь его? – спросила старая ведьма каким-то детским, искренним шепотом, дождавшись, пока Рихор отойдет подальше.

– Я? – Агнесса удивленно посмотрела на Присциллу.

– Нет, я! – Присцилла топнула ногой, ударила древком метлы о землю. Грянул гром, и тяжелые капли забарабанили по крышам Лидора! – Иди, целуй! Возвращай! Умная-умная, а дура дурой, забери меня черные ведьмы! Время теряем! Погибнет же парень – иди, целуй!

Шатаясь, Агнесса подошла к Генриху (как же сладко называть его по имени!), дождь уже лил стеной, камни заскользили под ногами, Рихор хотел ей помочь, но она лишь отмахнулась.

– Генрих… Генрих! Генрих!

Маг был похож на камень. Агнесса, плача, гладила его по ледяным щекам.

– Возвращайся! – шептала она. – Просто возвращайся. Где бы ты ни был…

Только она его поцеловала, гром вновь грянул, на этот раз сильнее, так, что земля содрогнулась! Люди бросились врассыпную, молния ударила в выложенную камнем мостовую. Если бы не Рихор и Присцилла, что одновременно, не сговариваясь, прикрыли их каждый своим щитом от каменной крошки…

Впрочем, ни мужчина, ни женщина, что целовались на опустевшей Каштановой улице, этого даже не заметили. Казалось, они еще плотнее прижались друг к другу в страстном порыве, чувствуя, что земля уходит из-под ног. Они думали, что умирают. Они прощались. Навсегда…

Темнота. Пустота. Голоса. Как сквозь вату…

– Носилки!

– Что с ним?!

– Жив! Марион, мне нужна помощь!

– Вы?! Вы доктор?! Женщину! Женщину посмотрите!

– Поднимаем!

– Осторожнее!

– Что? Нет! Она не ведьма!

Утро наступило с тихого, деликатного… карканья.

– Кар-р-р… Кар-р-р… Кар-р-р…

Агнесса приоткрыла глаза – ворон сидел на спинке кровати. Белые стены. Белые простыни. Где она? В больнице, наверное. Только там все такое чистое и белое. Солнце улыбается, светит в комнату – значит, гроза прошла. Чуть слышны голоса за дверью, а ворон смотрит на нее, склонив голову, блестит черным глазом. Так уже было однажды!

– Думаешь, надо подслушать? – Агнесса погладила черные перышки.

Встала и чуть не упала – на ней длинная больничная рубашка. Непривычно… Она пошла на голоса, осторожно ступая босыми ногами по прохладному полу.

– Сначала на ведьму было оказано воздействие… Потом, когда не удалось проломить нашу защиту, наложенную на защиту ведьм – глава ковена тоже постаралась, то… Единственному любимому сыну проломили голову. Среди бела дня.

Агнесса затаилась около двери соседней палаты.

– Мне не нравится, Марион, что мы не можем вычислить этого умельца, – раздался ворчливый, но спокойный голос лорда Реллера.

– И мне, ваша милость.

– Среди бела дня, говорите… – проговорил еще кто-то. – Получается, что живущим на Каштановой улице отвели глаза?

Агнессе показалось, что это голос заместителя. Как его… Рихор, кажется. Вспомнила, как он сжал ей плечи – они болят до сих пор. Как обвинил в том, что из-за нее чуть не погиб… Нет. Лучше не вспоминать.

– Без сомнения.

– Марион, а что думаете вы? На кого ставите? Ведьмы или маги?

– Послушайте. Я либо знаю, либо нет. Вот тут не знаю – и все. Запутано все очень. Но могу сказать одно – человек необученный. Очень сильный, бесспорно, однако схемы плетений – совершенно нестандартные. Полное отсутствие какой бы то ни было школы! По крайней мере, из известных мне.

– А вам, Марион, их известно немало… Удивительно. И все же нельзя не признать – этот некто действительно добивается того, чего хочет! Уже не первый раз, – вздохнул лорд. – По поводу Агнессы Пресци…