Я не робот "Служу себе"

Следующим человеком, с которым мне нужно было пообщаться — это Нэнси Тэйлор, главарь небольшой банды «кровавые черепа», офицер связи на Агрипине, мой личный поединщик, младшая сестра Ирэн Тэйлор и дочь капитана корабля. У пиратов была очень своеобразная социальная структура. Считалось, что дети и семья размягчают характер пирата. И, тем не менее, дети появлялись. Ребёнок на пиратском корабле существо не личное, а общественное. Сразу после рождения, ребёнка забирали у матери и отправляли в специальный корабельный детдом, который я сначала принял за детский сад. Там будущие пираты, девочки и мальчики, растут, проходят первичное обучение и не вступают в контакт ни с кем, кроме специальных инструкторов и прислуги из рабов-нумеров. Если же мать противится устоям корабельного устава и желает оставить ребёнка себе, то она изгоняется из пиратов и высаживается с корабля при первой же возможности. В зависимости от настроения капитана, непокорную женщину могут высадить как в цивилизованном порту, так и на пустой планете, вроде нашей Магды. Условие одно, приблизительно пригодная для дыхания атмосфера. По достижению четырнадцати лет подростка мог взять себе в обучение любой пират. Иногда от такого обучения появлялось ещё больше детей, всё зависит от наклонностей учителя. Но дети на корабле были не таким частым явлением, у пиратов были в наличии вполне эффективные средства контрацепции. Пираты могли официально заключать брак, который по отношению пирата к пирату не давал никаких привилегий. Пираты почти не женились, особенно равные по статусу. У пиратов брак — это способ чуть-чуть поднять свой статус. Поэтому пираты преимущественно заключали браки с понравившимися рабами. Вот для раба — это действительно социальный лифт. Не редки случаи, когда выслужившийся раб, получивший хорошую характеристику от супруга или супруги, сам становился пиратом. Процесс это не быстрый и сильно замешанный на доверии, ведь какое-то время за возвышающегося раба несёт ответственность его вторая половина, как куратор. А когда раб становится полноценным членом пиратского общества и берёт себе новое имя, брак расторгается. Поэтому очень многим пиратам просто невыгодно возвышение «своей второй половины». Чисто чтобы не потерять влияние над своим имуществом. Среди этого братства равных есть тот, кто ровнее всех остальных. Капитанская семья жила по своему собственному уставу и была над законом. Капитан имел право на семью, на детей и, так как был владельцем корабля, мог передавать капитанство по наследству. Своего рода маленькая монархия в отдельно взятом корабле. И поскольку сам капитан и его старшая дочь мертвы, правление по старшинству права наследования перешло к Нэнси. И мне с ней надо как-то договариваться, а ведь она на меня чертовски зла за то, что я унизил её на поединке и убил семью. Её люди не пойдут за мной. Капитанство — это не только корабль, который я уже забрал, это ещё и уклад жизни, традиции, устои. Люди жили так десятилетиями, они к этому привыкли. Сейчас их дальнейшая жизнь зависит от того, смогу я договориться с Нэнси или нет.

— Как рука? — спросил я.

Нэнси согнула правую руку в локте и пошевелила пальчиками. Я отрубил ей руку на середине локтевой и лучевой кости. Позже утраченная конечность была заменена протезом, на основе которого делаются сексботы.

— Спасибо, док, очень необычная аугментика. Мне кажется, что я чувствую ей тепло, холод и шершавость поверхности, — осведомила меня Нэнси.

Похоже, она не узнала меня и принимает за врача. Отчасти, это правда, операцию по приживлению протеза я проводил лично. Сейчас мы находились в переговорной, хотя теперь её правильнее будет называть допросной. Тут я уже успел побеседовать с сотнями людей. Постепенно я собирал информацию о культуре, быте и настрое этого общества. Большинство пиратов принимало меня то ли за врача, то ли за какого-нибудь клерка.

— Это очень хорошо. Значит, первичные нервы прижились, — я сделал пометку выжигающим карандашом на планшете с пластиковым листом. Вообще-то, планшет и карандаш мне были не нужны. Если я что-то хочу запомнить, то я это сделаю, планшет и карандаш были нужны чтобы создать специфическую серьёзную атмосферу между собеседниками.

Нэнси сидела за столом, закинув на него ноги, стул она подвинуть не могла, он был прикручен к полу винтами, а вот стол отпихнуть от себя смогла. Сейчас она была одета в коротенькую маечку, прикрывающую грудь третьего размера, но оставляющую неприкрытым живот. На ногах были чёрные штаны, имитирующие обтягивающую кожу, на вряд ли это действительно кожа, слишком дорогими бы они тогда были. Обута она была в тяжёлые берцы.

— Через пару дней будем приживлять искусственную кожу.

— Вы полностью вернёте мне руку? Здорово, док, ей я сломаю шею тому чёртовому колдуну, который покалечил меня.