Читаем Я не робот "Служу себе" полностью

— А это, — Нургл даже слегка поморщился, — Да свободен я, теперь могу воссоединиться со своей основной частью. Поле того как ты уничтожил мой сад, теперь меня здесь ничего не держит. Проклятая планета, ненавижу её.

— Чем же?

— Мои браться весело проводят время на поверхности, а меня, великого Нургла, упрятали в эти подземелья, будто стесняются меня, а ведь именно благодаря мне здесь стала возможна жизнь. Именно я проделал большую часть работы, и чем же они мне за это отплатили, упрятали в эту дыру. Видите ли, я не совсем гожусь для создания положительного имиджа у смертных, — повторил он чьи-то слова, сменив интонацию. Похоже, богу или, его частице, давно всё накипело и хотелось излить душу.

— А что ты сам тогда свой сад не уничтожил.

— Понимаешь, Пол, есть определённые правила, которые мы не можем нарушить. Взяв под опеку это место, мы уже не можем самостоятельно выйти из игры. Да и сдаваться мы не привыкли. Бог может проиграть, но сдаться — никогда. А так, получается, что я и ни при чём, смертные сами мой сад развалили, теперь мои братцы будут вечно бодаться лбами, но без меня.

Я оклемался настолько, что смог подняться на ноги. Прочнейший адамантий был весь во вмятинах. Попытка поднять забрало не привела к успеху, его заклинило, шлем тоже был сильно помят. Наверно меня придётся вырезать пространственным копьём. Я пришёл в ужас, понимая, каким образом мне придётся выбираться из своей собственной брони.

— Раз уж ты раздумал меня убивать, то о каком даре идёт речь?

Нургл протянул мне руку раскрытой ладонью вверх. Его ладонь вспучилась, загноилась и лопнула. В образовавшейся язве было громадное семечко.

— Это последнее семя того дерева, которое ты уничтожил. Съешь его и обретёшь невиданную мощь. Посади его на поверхность и всё население планеты подчинится тебе.

— Или тебе. Полтора года назад на поверхности в морге со мной произошёл странный инцидент с восставшими мертвецами. Это твои проделки?

— Угу. Хотел посмотреть, на что ты способен.

— Уже тогда мы попали под твоё внимание. И всё ради того, чтобы я оказался здесь и сейчас, — я протянул руку и взял семечко с его ладони. — А знаешь, что я думаю обо всём этом? Если правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его.

Я бросил семечко на пол и наступил на него адамантиевой стопой, во все стороны брызнула мякоть от раздавленного семечка.

— Ах ты! Да как ты посмел, жалкий смертный, — бог рассвирепел.

Нургл ударил кулаком в то место, где я только что стоял. На том месте образовалась глубокая вмятина. Но я почувствовал, что его силы утекают. Скорость удара стала значительно медленнее. Именно семечко было источником его силы в этом месте, а не сад и демоническое древо. Теперь его первый и последний «храм» был уничтожен.

— Мальчики, фас, — громко крикнул я и из земли вынырнули два зелёных колобка. В полёте они развернулись в Бипу и Бопу.

— УРА-А-А-А-А, — кричал один.

— Щас похаваем, — кричал второй.

Приземлившись на Нургла, они сразу же вгрызлись в его разлагающуюся плоть, столь приятную и желанную для двух братьев-падальщиков. Нургл выдирал братьев из себя и пытался расплющить об пол. У него это получалось, он плющил мутантов до состояния блина, но потом они будто воздушные шарики надувались, возвращая себе прежние формы. Нургл попытался разорвать одного поперёк, взяв за морду и низ туловища, но тот вытянулся, словно жевательная резинка. Пока бог рвал одного брата, второй отгрыз богу руку и пару раз отбросил хвост. У Нургла уже не хватало сил, чтобы регенерировать. Бипа и Бопа обожали людей, любили людей, но всё, что не принадлежало к роду человеческому даже отдалённо, истребляли не задумываясь. Их поведение, которое показалось мне странным, когда они впервые оказались в подземных джунглях, легко объяснялось с точки зрения эволюции. Согласно заложенной в них генетической программе они создавали для человека более благоприятные условия, уничтожая всех хищников. А об неуязвимости Бипы и Бопы можно слагать легенды, как там говорил Лургн, или теперь уже Нургл: «Симфонию с эволюционной точки зрения». Вот сейчас эта симфония быстро его пожирала. Через полчаса от громадного тела Нургла осталась только куча отброшенных хвостов.

— Ну как, наелись? — спросил я у двух подкатившихся ко мне колобков. Последние хвосты они отбрасывать не стали, а тащили, помогая при этом друг другу.

— ИК, ещё как, — сказал один и рухнул на пол.

— Я обкушался, — заявил второй и также принял горизонтальное положение.

Братья изображали балласт, при этом довольно почёсывали свои животики. Все монстры, видевшие разборку Бипы и Бопы с богом, обтекали нас метров за сто.

— Ну что ребят, пойдём домой?

— Угу. Сейчас.

— Только отдохнём. Пять минут.

Год назад, с тремя голосами против двух Ло стала трибун-диктатором. Мне казалось это правильным. И первое, что она приказала, нет, не помощь всем нуждающимся мутантам и изгоям, а … ну, в общем, неудобный тогда получился разговор на совещании:

— Пол-сама, представь меня трибунату.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман