Читаем Я не робот "Служу себе" полностью

— Вы похитили нас? Вы понимаете, что за это вы ответите по всей строгости закона? Если вы сейчас нас не отпустите, то вас нумеризуют, — похоже, второй охранник понял ситуацию как-то иначе и выбрал агрессивную линию поведения.

— Надо же, о законе вспомнили, почему вы о нём не думали когда расстреливали прислугу охраняемого вами объекта? Или как раз о нём вы и думали? Всё же бесправные ксеносы.

— Что? Мы этого не делали.

— Хватит. Я знаю, что вы врёте. Похоже, вам за неё заплатили настолько большую сумму, что она покроет все репутационные потери.

— Заткнись, ксенос! Немедленно отпусти нас, иначе нумеризация тебе покажется елисейским полем! — снова подал голос второй.

— Знаете парни, в ваших же интересах начать говорить.

— А иначе, что ты нам сделаешь? Будешь пытать?

Я заглянул им за спину. Там разыгралась довольно-таки забавная картина. У Нэнси чуть ли не пар из ноздрей шёл. Вот кто-кто, а она смогла бы пощекотать охранников ножичком и раскалённым железом. Её эмоции были понятны, с Ло-чан она находилась в довольно-таки приветливых отношениях, опять же, благодаря детскому очарованию Ло. Да и сейчас, по сути, я являлся шефом Нэнси, вот что-что, а добро эта женщина помнит и понимает где бы был сейчас экипаж, если я не оплатил их долги. Скорее всего, все они уже были нумеризованы.

— Пытать? Нет. Я не люблю кровь и вообще делать больно. Но вас двое, а разговорить мне нужно только одного. Это значит, что с одним из вас я могу делать всё что захочу.

Похоже, до Фивлян дошло, что угрозы им не помогут. Да и палач спокойный и хладнокровный гораздо страшнее, чем головорез на эмоциях.

— Знаете что это? — я указал большим пальцем себе за спину, — Нет, конечно же, не знаете. Это обучающая машина, она ещё не закончена, но уже кое-что может. Например, сжать субъективное время в неделю до часа.

Я сделал жест велитам и они отстегнули агрессивного охранника. Потом взяли за руки и потащили к машине.

— Обычно обучающая машина безопасна и напоминает чем-то виртуальную реальность. Написанием обучающих программ должна была заняться Ло-чан. Но мне вот интересно, что будет если поместить человека в обучающую машину и не задать программу обучения?

Охранник задёргался, понимая, что с ним собираются сделать что-то страшное. Я приложил к сфере ладонь, у неё сразу же поменялась плотность. Если раньше она была твёрдая словно стальной шар, то теперь она стала более мягкой, примерно как пластилин. Пальцем я ввёл срок обучения, в пару часов. На Магданианских образцах ставили предохранитель, машина не могла начать обучение, пока не зададут программу обучения, но я ещё просто не успел довести её до ума. Поэтому она сработала, теперь её поверхность стала липкая как желе, так и норовящее всосать внутрь себя все живые объекты.

— Толкайте его, — я дал отмашку велитам.

— Нет! — только и успел крикнуть охранник.

Сфера снова стала твёрдой как камень.

— Ну что ж, а мы пока попьём чаю, — обратился я ко всем присутствующим.

С охранником мы естественно ждать не стали, отошли в ближайшую столовую.

— Не понимаю я эту пытку. Ну, просидит он там пару часов и что? — спросила Нэнси, уплетая только что пожаренную яичницу со сладким овсяным хлебом и запивая это свежим коровьим молоком. Кормить Агрипину свежими продуктами постоянно, Лапута не могла — слишком дорого. Но вот раз в день такие незатейливые завтраки теперь себе мог позволить каждый. В остальное же время экипаж обходится мясом, так называемых гроксов и продуктами, закупаемыми на местных торговых площадках. Пока есть возможность, никто не желал давиться протеиновым батончиками из червей.

— Да не пару часов, а пару недель.

— И что это его сломает?

— Ну, представь себе пару недель в темноте без звука.

— На карцер похоже.

Когда нам всё же удалось отделаться от Нэнси, мы с Клео смогли уединиться и «по быстрому» сделать свои дела. Когда ещё выпадет шанс снова побыть наедине, было неизвестно. Лично я дал себе зарок, как только утрясутся все дела на Крите, спихну всё на Геру или Ло и уйду к Клео в отпуск.

Мы вернулись в мастерскую. Подходило время Х, через пару минут сфера должна была выплюнуть охранника. Оставшийся ждать своего напарника охранник даже задремал. Нэнси на этот раз не пошла. Что ей тут было интересного? Никого не режут, не убивают, не пытка, а одно название. Из обучающей машины охранник не вышел, а выпрыгнул. Взгляд сумашедший, мимические мышцы на лице произвольно дёргались, искажая лицо в жутких гримасах. Безумец, сразу подвёл диагноз я. За два часа обучающая машина полностью лишила разума охранника. Велиты попытались скрутить его, но он разбросал их словно тряпичные куклы. Я в тот момент очень сильно испугался и обрадовался, что Клео тоже не пошла на допрос. Встав в боевую стойку восточных единоборств, я приготовился отражать удар обезумевшего человека. Но психа я не интересовал, он что-то искал взглядом. Кода он это нашёл, то бегом ринулся к стеллажу с инструментами. Оттуда он достал сверло, приставил его к своему виску, включил и надавил. Велитам осталось только унести труп.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман