Я не пытаюсь описать будущее. Я пытаюсь его предотвратить (СИ)

- Я заметил это давно. Айзек иногда вздрагивал, когда к нему прикасались или от громких звуков. И носил одежду с длинными рукавами. А ведь было еще не просто тепло, а даже жарко. Сначала это было редко, перед тем, как маму увезли – часто. Потом все вроде прекратилось, но в последнее время Айзек почти постоянно ходит в такой одежде и выглядит откровенно зашуганным. Я правда думаю, что мистер Лейхи его бьет и издевается над ним.

- Мистер Лейхи, я понимаю суть ваших претензий к моему сыну, – Джон разрывался между долгом и отцовскими чувствами, особенно, когда Стайлз выглядел так понуро, как сейчас. – Однако, как вы понимаете, это мой долг, и я буду очень признателен, если вы сообщите мне, когда ваш сын будет дома, чтобы я мог с ним поговорить.

- Папа…? – пока шериф обращался к Лейхи, Стайлз успел соскочить с крышки и с некоторым испугом смотрел на камеру.

- Стайлз, мы уходим, – строго обратился к нему Джон, но его проигнорировали. – Стайлз!

- Папа, почему камера отключена, но на ней новенький замок? И папа… мне показалось, что там кто-то стучит…

Бочком просочившись за спину отца, Стайлз выглянул из-за широкой спины, опять уставившись на старую морозильную камеру.

- Ради Бога, сын! Хватит уже! – Джон начал откровенно сердиться.

- Пап, пусть он откроет крышку, – Стайлз вцепился в форменный ремень отца, как клещ, и не отрывал взгляда от злополучной камеры.

- Мистер Лейхи, пожалуйста, – возведя очи долу, попросил шериф. Однако Лейхи неожиданно уперся.

- Шериф, вы вломились в мой дом без ордера, по навету своего малолетнего сынка. Он натоптал грязной обувью в моем доме по всем комнатам, ведя себя как варвар, а теперь я должен подчиниться его требованию? Вы в своем уме?

- Папа, пусть он откроет ее! – едва не взвизгнул Стайлз, требовательно дергая отца за рукав.

- Щенок! Пошел вон из моего дома! И забудь вообще о существовании моего сына! – державшийся до того спокойно, Лейхи взбесился и сорвался. К сожалению, он выбрал не того, на ком стоило это делать. Джон Стилински прекрасно знал о недостатках своего ребенка, и собирался сам разобраться с ним. Но дома и наедине. Однако позволять оскорблять его кому-то еще он не собирался.

- Мистер Лейхи, пожалуйста, откройте камеру, – теперь с мужчиной разговаривал не просто озадаченный сыном отец, сейчас это был шериф. До того являющиеся безмолвными свидетелями Холланд и Райз моментально уловили перемену тона и чуть сместились в стороны, чтобы держать в поле зрения все помещение.

- И не подумаю! Это мой дом, вот принесете ордер на обыск, и можете искать, где хотите, – но на последнем слоге голос Лейхи сорвался и он неожиданно метнулся к лестнице, пытаясь сбежать. Не ожидавшие такого финта, его чуть не упустили, но Стивен оказался шустрым малым – он успел схватить мужчину за штанину и дернуть вниз.

Сочтя попытку к бегству смягчающим обстоятельством, Джон отбросил любые колебания. В подвале легко и просто найти то, чем можно сбить навесной замок, пусть и новый. Но вот чего не ожидали пакующие в наручники Лейхи Мартин и Стивен, так это прерывистого вздоха и свистящего выдоха.

- Холланд, этого… в машину, и вызывайте соцслужбы со скорой.

Под пораженными взглядами помощников и сына, Джон медленно и осторожно вытянул из нутра неработающей морозильной камеры сжавшегося в комок Айзека Лейхи.

====== Глава 18. ======

Да, знаю, что коротко, но так получается... И опять небечено. Уже традиция, аднака...

В итоге, шерифу Стилински вновь пришлось, как несколько месяцев назад, отправлять своего сына в больницу на скорой вместе с Айзеком. В этот раз обошлось без панической атаки, но Стайлз был слишком бледен и подавлен, чтобы оставить его без внимания, которого именно сейчас Джон уделить сыну не мог. Никто не знал, что Клаудия у Хейлов, а отправлять туда ребенка после такого происшествия, как бы дружны не были теперь обе семьи, все равно было бы странно. В итоге оба мальчика попали под материнскую опеку Мелиссы Маккол, которая дежурила сегодня.

Отправив своих помощников с арестованным с глаз подальше, Джон остался вместе с социальными работниками, которым подробно описал свое утро, разговор с сыном, а так же все, что произошло с момента, как он постучал в дверь дома семьи Лейхи. После чего последовал осмотр дома, осмотр вещей, подвала… Самым страшным оказались две царапины на внутренней стороне крышки морозильника, оставленные ногтями. От этой картинки волосы вставали дыбом, и в голове гулко звучал только один вопрос: «Как?» Как можно ТАК обращаться со своим ребенком? Да, от тебя ушла жена. Один сын покончил с собой всего несколько месяцев назад, но разве это причина истязать единственного оставшегося сына? Каким чудовищем надо быть?

Приехав в больницу, Джон обнаружил сына сидящим на постели спящего Айзека, нахохлившегося и взъерошенного, как воробей, и закутавшегося в одеяло, как в кокон. Сжав своего бедового ребенка в крепких объятиях, шериф перенес его в пустую палату, чтобы не разбудить разговором Айзека.