Я не люблю убивать

Я одёрнул штору и открыл окно.

Моя съёмная квартира была на третьем этаже. Чуть правее виден торец соседней пятиэтажки. Огромные тополя, растущие близко к моему окну, прятали балконы и окна дома напротив. Но я пригляделся и заметил через, играющую в лёгких порывах ветра листву, девушку лет двадцати пяти, которая – то ли сидела, то ли стояла, облокотившись на перила балкона четвёртого этажа. В свете горящей лампочки, освещающей кухню, она прекрасно видела меня по пояс и ниже. А я курил и совсем не стеснял. Точно сказать нельзя, сколько ей было лет, но она представлялась мне с красивым лицом и точёной фигурой.

«Да и хер с ней! Пусть смотрит!» – подумал я, не скрывая свои прелести.

– Любимый, а кола-то где? – услышал я за спиной голос.

Наташа присела на стул левее меня. Её голое тело, нуждающееся в похудении, скрывалось за не полностью раскрытой шторкой. Получалось так, что девушка на балконе, если это была действительно девушка, не видела мою тяжеловесную гостью, что впрочем, лишь усиливало возбуждение.

– Сейчас сам налью тебе, – на всякий случай остановил я Наташу и, открыв холодильник, наполнил полную чашку шипучим напитком.

– Спасибо, любимый, – благодарила Наташа, отхлебнув добрую половину одним глотком.

– Хочешь, ещё налью? – вежливо спросил я.

Наталья лишь замахала руками, допивая последние капли. И когда чашка оказалась пуста, она посмотрела на мой плоский живот, на мои мышцы – и ниже.

Мой агрегат внушал трепет и уважение – уж можете мне поверить…

– Подойди ближе, – то ли попросила, то ли приказала Наташа.

Я сделал лишь шаг назад и повернулся к ней, но мои глаза продолжали смотреть в окно.

За ветвями и листьями, я ощущал красивую девушку на балконе, а она видела меня и видела, что я намерен сделать.

Девушка на балконе закурила, оповещая меня сигаретным огоньком и как бы крича: я здесь, красавчик!.. я наблюдаю за тобой! Потому что она тоже участвовала в вечерней оргии и возможно, она была главной героиней сегодняшнего блуда – да простят меня посвящённые!

Рука у Наташи была тёплой и мягкой. Он трогала мой агрегат, заставляя его окрепнуть, стать твёрдым как его хозяин в бою.

Я не препятствовал, продолжая смотреть в ночной город, а вернее, на четвёртый этаж дома напротив.

Почему-то подумалось… нет, не о Зое и не о вампире Драгуше, и вообще не о вампирах. Я задался вопросом, который меня никогда не тревожил: «А всё-таки интересно: вампиры пьют кровь или сосут кровь? – рассуждал я. – Существует общепринятое слово «кровосос», хотя есть и другое слово «кровопийца». Так всё-таки как правильно – пить или сосать?»

Эта мысль крутилась в голове снова и снова, возвращаясь к начальным истокам и не давая ответа. Я никак не мог определиться. А Наташа всё яростней работала мягкой рукой, отчего мой взгляд становился мутным, а мысли путались. Я так и не решил, как правильно говорить – пить или сосать… Но всё же склонялся к определению сосать…

Наташа так ускорилась, что я еле устоял на ногах. Да, я – охотник, который прожил тысячу лет, у которого слабеют ноги от женских ласк. Да, я такой!.. иногда жёсткий, а порой ранимый…

Я продолжал смотреть в окно, замечая, что огонёк сигареты вовсе не гаснет. Девушка на балконе, не переставая, курила сигарету за сигаретой и наблюдала за мной. Я чувствовал её взгляд, и вы не поверите, я ощущал её желание прикоснуться ко мне и обнять моё могучее тело.

У меня закружилась голова. Мой член превратился в ракету. Осталось сделать ещё несколько движений и…

Я выстрелил семенной плазмой точно в розовую щёку Наташи, пытаясь всё-таки разглядеть лицо незнакомки на балконе.

– Это прекрасно… – умиротворённо произнёс я, когда вторая струя вылетела, точно на переносицу Натальи Глотовой, соблазнительно стекая ближе к губам…

Я всё смотрел и смотрел в окно, как вдруг огонёк сигареты на балконе четвёртого этажа ожил и сквозь тополиную листву, стал приближаться к моему окну.

– Вот ты урод, в натуре! – услышал я мужской голос с балкона.

Я просчитался. Я заигрался. Ошибаются даже великие…

Ошибаются даже охотники на вампиров…

– Прошу меня простить, я обознался, – тихо извинялся я, смотря на Наташу, но обращаясь к тому, кто швырнул в меня огненный бычок.

Зашторив окно, я нашёл пачку салфеток и вскрыл пакет.

– Вытри лицо… любимая, – ласково сказал я.

Она смахнула семенную плазму со щеки, затем с верхней губы. Отчего-то её взгляд был суров, дерзок и даже враждебен.

Наташа смяла салфетки и произнесла очень сердито:

– Ты знаешь, что на первом этаже твоего дома находится ЗАГС? – спросила она.

– Чёрт знает, чего там на первом этаже, – ответил я, снова думая о мужике на балконе, ставшим свидетелем яростной мастурбации.

– Ты думаешь, я не понимаю, как ты ко мне относишься? Думаешь, я набитая дура? – глаза её сверкали, но только уже не любовью, а какой-то нечеловеческой злостью. – Ничего… ничего… скоро я всем вам отомщу…

Она зачем-то угрожала и почему-то верила своим словам.

– А как же я? Ты мне тоже будешь мстить? – осторожно поинтересовался я.