Я не киллер, я – палач

Дверь с тихим скрипом открылась, пропустив в комнату тусклый свет из прихожей. Стелла лежала, боясь пошевелиться, и расширенными от испуга глазами смотрела на дверной проем. В нем появился силуэт высокого мужчины. Все! Это конец! Это тюрьма, и надолго, лет на двадцать… Нет, ей дадут пожизненный… Мамочка, прощай!.. И почему она не прихватила на даче тот боевой пистолет? Сейчас бы просто приложила его к виску…

Щелкнул выключатель. Стелла вздрогнула: ей показалось, что в нее выстрелили. Она зажмурилась от яркого света… Вот, сейчас… сейчас… «Встать! Руки вверх! Вы арестованы…»

– Ой! Извините!..

Она открыла глаза и увидела в центре комнаты молодого – лет тридцати – мужчину в военной форме. Он был высок и худощав, его смуглое обветренное лицо со шрамом на виске до середины щеки было открытым и приятным. Соболиные брови и черные глаза делали его похожим на Андрея. Мужественный подбородок был гладко выбрит. Он смотрел на Стеллу удивленно и виновато.

– Простите, я вас, кажется, разбудил…

Она села на диване, прикрывшись до подбородка простыней.

– Вообще-то разбудили. И напугали, – добавила она, не меньше его удивляясь такому повороту событий.

– Простите, – еще раз сказал военный. – Я сейчас уйду…

Он направился было к двери.

– А вы кто? – спросила она на всякий случай.

– Я – Валентин, хозяин этой комнаты.

– Валентин Павлович? – ахнула Стелла.

Хозяин остановился в дверях.

– Ну, вроде того… Вы ложитесь, а я пойду…

Она посмотрела на часы, висевшие на стене. Была половина второго ночи.

– Куда же вы пойдете?

– Поеду в какую-нибудь гостиницу, переночую, а утром приду, когда вы проснетесь… Вы во сколько встаете?

– Да я, вообще-то, уже выспалась.

Он посмотрел на нее удивленно.

– А вам, простите, кто дал ключи от моей комнаты?

– Мой дядя, Иван Семенович.

– Иван? А-а… Значит, вы его племянница. Понятно… Что ж, до свидания…

– Подождите. Вы, наверное, с дороги? Может, вы голодны? Хотите, я вас покормлю? У меня щи есть, хорошие, домашние… И котлеты…

– Щи? – Валентин Павлович посмотрел на Стеллу такими глазами, словно ничего не ел три дня. – А вы знаете, от щей я, наверное, не смогу отказаться… Давайте я подожду за дверью, пока вы оденетесь…

Девушка вскочила, накинула на себя халат, расчесала перед зеркалом волосы и накрыла постель простыней.

– Заходите!

Пока хозяин комнаты принимал с дороги душ, она разогрела щи в эмалированной чашке и гречневую кашу с двумя котлетами. Валентин вернулся, переодетый в домашнюю линялую майку и спортивные шорты, на ногах у него были огромные, как детские лыжи, домашние тапочки. Стелла пригласила его к столу.

– Вот… садитесь, поешьте…

– Спасибо, с удовольствием поем. – Валентин сел к столу и взял ложку.

Стелла села напротив, она налила себе чай, чтобы не смущать человека.

– А вас как зовут? – спросил хозяин, откусывая хлеб.

– Стелла.

– Надо же! Не знал, что у Ивана есть племянница, он никогда не говорил мне о вас…

– Я двоюродная, мой отец дяде Ване двоюродным братом был.

– Почему был?

– Отец умер, много лет назад… А вы из Германии приехали?

– Почему из Германии?.. А! Нет, я в Чечне был.

– Да? – удивилась Стелла. – А дядя сказал мне, что вы – в Германии, в командировке.

– Мы так всегда говорим знакомым, когда уезжаем на спецзадание, нам не разрешают особо распространяться. Теперь могу сказать, что был в Чечне и в Дагестане. Пришлось и пострелять немножко… Там боевики опять хулиганят, так что кое-кому погрозил пальцем и поставил в угол.

Стелла невольно улыбнулась.

– Да вы ешьте, потом расскажете. Щи стынут.

Валентин быстро доел щи и принялся за кашу. Стелла потягивала чай, наблюдая за мужчиной, ей уже совсем не хотелось спать, а хотелось смотреть, как этот военный с удовольствием уминает ее стряпню.

– А я, поверите, сутки ничего не ел и не спал. Мы домой поехали, а в Кизляре на нас напали боевики… Пришлось отстреливаться… Потом еще в Астрахани застряли…

Он говорил, а глаза его слипались. И едва последний кусок котлеты исчез у него во рту, как он начал оглядываться по сторонам, ища, куда бы прилечь.

– У меня там, за шкафом, раскладушка была…

– Валентин, не волнуйтесь, вы ложитесь на диван, если хотите, а я себе на раскладушке постелю.

Он лег поверх простыни прямо так, в шортах и майке, и едва его голова коснулась подушки, как через несколько секунд раздалось тихое мерное похрапывание. Стелла включила ночник, выключила люстру, стараясь не шуметь, убрала со стола посуду, достала из-за шкафа раскладушку и новый комплект постельного белья.

Днем она переехала к дяде в комнату своего троюродного брата. В этот же день она нашла себе работу в магазине напротив: ее взяли продавщицей в отдел нарезки.

Через два дня к ним в гости пришел Валентин. Он принес бутылку коньяка, и Стелла с дядей Ваней сели отметить его возвращение из «горячей» точки. Зинаиды дома не было, и девушка принялась готовить мужчинам ужин. Она заметила, что гость посматривает на нее исподтишка, но делала вид, что он ее совсем не интересует. На самом деле ей льстило, что такой видный, как говорила мать, мужчина бросает на нее взгляды. Она накрыла на стол и сама села по приглашению дяди.