Я не киллер, я – палач

– Да я не устала, ма. Дядь Ваня хоть рулил, а я только разговорами его развлекала. Может, помочь с готовкой?

– Нет, мы тут сами как-нибудь… Уж почти все сделали… Ступай!

Лежа в постели, Стелла смотрела в потолок. Сон не шел. Слышно было, как женщины возятся на кухне, как гремит посуда и аппетитные запахи наполняют дом. «Может, рассказать матери, что одного урода, убившего их Беллу, уже нет в живых? – подумала Стелла. – Она бы, наверное, обрадовалась…» Но, поразмыслив, решила: нет, матери говорить нельзя, еще проболтается кому-нибудь, например, тете Вере. А та не вытерпит, скажет еще кому-нибудь… Так и до полиции дойдет. Нет уж, пусть это будет ее тайной. Главное, что один гад уже получил по заслугам. И другие получат, придет время – обязательно получат!..

Девушка не заметила, как уснула, и проспала как убитая всю ночь. А утром ее разбудила мать:

– Стелла, вставай, пора на кладбище ехать…

Во дворе дома стоял старенький «УАЗ», называемый в простонародье «буханкой». В нем уже сидел кое-кто из родственников. Стелла, Матрена и дядя Ваня тоже сели в микроавтобус, и он отправился в Матрёнино, на кладбище.

Потом все вернулись в Сарафаново, в дом тети Веры, где их ждали накрытые столы. Все пили самогон за помин души Беллы, обедали, негромко переговариваясь, вспоминали, какой она была – красивой, тихой и мечтательной. Мать и ее сестра Вера всплакнули, Стелла тоже не удержалась, уронила слезу. Потом вспомнили Дмитрия, отца девочек, и Матрена опять всплакнула, потому как Дмитрий, хоть и пил, но мужем был хорошим: жену никогда не бил и по хозяйству мужскую работу всегда делал. И огород копал, и дрова для печи колол, и забор поправлял… И отцом тоже был хорошим: дочек не обижал, а с зарплаты покупал им платьица и сладости.

Вспоминая усопших, женщины вздыхали, промокали платочками глаза, мужчины угрюмо тянулись к бутылке с самогоном, а Стелла смотрела на родственников и думала: «Какие они все-таки у меня хорошие! Да, они простые труженики, без ученых званий, без больших должностей, кое-кто и выпить любит, не без этого. Женщины обожают посудачить обо всех, что называется, почесать языки. Но зато все они – люди честные, добрые, бесхитростные, независтливые, и уж на преступление никто из них точно не пошел бы».

На другой день после поминок Стелла с дядей Ваней сели в его машину и уехали в город.

* * *

Стелла пила чай и смотрела в бумажку, лежащую перед ней на столе. «Геркало Виктор Геннадьевич, имущественный комитет, улица Пензенская, 61», – читала она уже, наверное, в двадцатый раз. Вот тобой, дружок, мы теперь и займемся! Сегодня же. А что для этого надо? А надо, не мудрствуя лукаво, все сделать точно так же, как и с банкиром Соснянским: для начала познакомиться поближе, узнать, где этот гад любит проводить свободное от непосильного труда время, и какие конкретно девочки ему нравятся, а там уж – действовать по обстоятельствам! Значит, сегодня же вечером надо будет прокатиться к этому самому имущественному комитету. Только вот по какому вопросу туда обратиться? Чем вообще занимается этот самый комитет?

Девушка решила призвать на помощь своего друга Антона и задать ему этот вопрос. Парень довольно быстро ответил на звонок. Казалось, вопрос Стеллы его озадачил:

– А шут его знает, чем он там занимается, этот твой имущественный комитет! Имуществом, наверное.

– Это я и без тебя сообразила бы. А вот, допустим, я как рядовая гражданка с чем могу туда обратиться?

– Слушай, Наташа, я сам не знаю, но брат мой точно знает такие вещи. Хочешь, я у него спрошу?

Антон перезвонил буквально через пять минут и радостно сообщил:

– В имущественный комитет может обратиться, например, предприниматель и попросить дать ему в аренду какое-нибудь помещение! Так мой брательник сказал.

– Так это же то, что надо… Тош, давай подруливай сегодня часам к пяти к моему дому. Сможешь?

Конечно же, Тоша с радостью обещал подрулить.

– Пензенская – это далековато, – объяснил он, когда Стелла вечером вышла из дома и села в его машину.

– Что, и к ночи не доедем? – сострила она.

– Ну что ты, Наташа! Довезу мухой! Я – водитель экстра-класса! Мне вообще нравится таксовать…

Антон вдруг осекся и уставился на одного бугая, проходившего мимо его машины.

– Ты чего так на него вылупился? – одернула водителя Стелла. – Поехали, опоздаем….

– Ща поедем, – кивнул Антон и, брезгливо выпятив нижнюю губу, добавил: – Нет, ну бывают же такие уроды на белом свете!

Он смачно сплюнул в открытое окно и завел машину. Они выехали со двора на основную дорогу.

– Тоша, а кто это? – спросила Стелла, обернувшись назад и рассматривая здоровенного парня лет тридцати, который одним своим видом испортил настроение ее другу Антону.

– Это? Да так… Урод один…

Она видела, что он не хочет говорить, но любопытство распирало ее, и девушка принялась канючить, просить рассказать ей, что это за тип. Наконец Антон не выдержал:

– Это – уголовник один по кличке Сиська.

– Что? Сиська? – прыснула Стелла. – Правда, так и зовут?