Я навсегда тобою ранен...

– Конечно, найдут, – улыбнулся Каморин. – Но кто сказал, что моя физиономия на зоне и нынешние убийства в Рыдалове – взаимосвязаны? Это надо доказать. Впрочем, я не вернусь в Рыдалов, Артем Николаевич. Акай отвезет меня в безопасное место, а там посмотрим. Какая вам забота, как сложится жизнь у обладателя почти полуцентнера золота?... Неужели вам интересно, что было дальше? Источник информации на аффинажном заводе, сведения о перевозке благородного металла... Рудакова я знал еще до его отсидки – его сестра водила шапочное знакомство с моей женой. Переговорил, предложил устроить побег. Мужики решительные, неглупые... я имею в виду Муксуна и Кресса. При первом сближении договорились. Устроил транспорт, раздобыл оружие, которое потом списали на вороватого «вэвэшника», погибшего загадочной смертью; четко проинструктировал... Скажите, кому придет в голову обвинять в явно подготовленном нападении на инкассаторов сбежавших в этот же день с зоны заключенных? Просто совпадение... К тому же Рудакова я предупредил: если попытается скрыться с золотом, устрою неприятности сестре. Тащи золото на Ашлымбаш, в район Алдайского бора – уж там никто искать не будет, а я перехвачу... Вот и все, Артем Николаевич, остальное вы должны знать. Вам же рассказала эта милая... хм, дама? – он небрежно ткнул стволом в плавающую Риту. – Я шел за ними... как и нынче – за вами, имея планы. Но увы, не срослось. Через несколько лет в мою дверь постучали, и вошли Рудаков с Крессом – представляете изумление? Пришлось устроить им новые документы, найти работу. Это было не сложно, Артем Николаевич, фото беглых заключенных давно изъяты из архива колонии. Вы бы знали, какой там был бардак... Я пошел им навстречу – и, знаете, эти двое достойных людей вовсе не отравляли мое существование. Хотя и не сказать, что здорово его расцветили...

– И тут убили частного сыщика, а за ним – ваших беглых приятелей. Понятно, что вы задергались. Приставили ко мне своего неприметного человечка, отметили появление Григоренко, интерес опергруппы к зоне строгого режима...

– Пришлось поволноваться, – согласился Каморин, делая каменное лицо, многозначительно повел стволом. – Ничего личного, Артем Николаевич. Поднимайтесь. Вы были хорошим работником. Не хочу, чтобы вы закончили свои дни в сырости и плесени. Не желаете прогуляться по солнышку?

– Желаю.

– Тогда, если не трудно, дотащите эти чертовы рюкзаки до улицы, хорошо? Спина за эти дни уже отваливается, никакого сладу с этим радикулитом...

День действительно был прекрасный. Жить да жить, ни о чем не думая. Приятный ветерок дул по ущелью. Солнце поднялось, уже пекло. Ноги слушались, но я их не чувствовал. Выволок рюкзаки, бросил у входа. Неподалеку валялась бесформенная груда тряпья, среди нее выделялась борода и горбатый увесистый нос. Плотный хакас в охотничьей куртке – морщинистый, с цепким взглядом, с карабином за плечом – ковырялся в этой груде носком сапога. Поднял голову, посмотрел на меня, как будто я был мыльный прозрачный пузырь, но на всякий случай приспустил ремень карабина.

– Пройдите, пожалуйста, Артем Николаевич, на три шага, – попросил прокурор. – Я выйду, если не возражаете.

Я отошел. Бежать особо некуда, да и на каких ногах бежать? Речушка весело журчала по блестящим камешкам.

– Эх... – потянулся бывший прокурор. – Хорошо-то как, когда не нужно на работу... Вы знаете, кстати, Артем Николаевич, почему ущелье называется ущельем Зеленого Дьявола?

– Понятия не имею, – огрызнулся я. – Дьявол здесь жил. Зеленый.

– Зеленый-презеленый, – хохотнул прокурор, – как моя тоска. Действительно жил. Поверье такое имелось у тутошнего народца. Дьявол – значит, дракон. Жил себе холостой жизнью, девчат таскал из ближайших селений, стада напалмом сжигал, пока одному батыру это дело не надоело. Забрался он на самый высокий утес, спрятался в кустах, дождался, пока этот крендель прилетит и усядется рядом. Привязал он его за лапу девичьими косами к скале, а когда тот начал биться на коротком поводке, стрелу вогнал между глаз. Издох дракон, а юноша... не поверите – сам в дракона превратился. Так-то вот. Акай, ну что стоишь, как пень? Подтаскивай рюкзаки, сейчас пойдем.

Помощник поправил карабин и, что-то напевая под нос, потащился к «пьедесталу», где я бросил поклажу. Без особых усилий оторвал рюкзаки от земли, поволок обратно. Не использовать последний шанс было бы смешно. Я дождался, пока они окажутся с Камориным на одной линии, и толкнул его на прокурора. Хакас споткнулся, бросил рюкзаки и сделал кувырок заодно с карабином, увлекая за собой шефа. Я прыгнул вперед (бежать-то куда?) – уж коли помирать, так под тяжелый рок... Уже в полете я сообразил, что сил не было. Откуда взялись? Оттолкнул Акая, подпрыгнул к прокурору на полусогнутых. Тот с пылающим взором пытался приподняться. Отличный приемчик из арсенала прирожденного убийцы – руки уже тянулись. Левую пятерню на затылок, правую под подбородок – и вращательным, по оси, приподнимая вверх – дабы позвонки немного оторвать друг от дружки для лучшего результата...