Я нашел жену под елкой

Девочка родилась недоношенной. Еще неделю ее держали в каком-то стеклянном боксе. Она была почти полностью здоровой, но были небольшие проблемы с дыханием. После похорон мы с Любовью Владимировной днем и ночью проводили в больнице, чтобы быть поближе к ребенку…Нам обоим ужасно не хотелось возвращаться в пустые квартиры. Осознание реальности — вот чего мы боялись больше всего…

Однажды, смотря на девочку через прозрачное стекло, мы разговорились с Любовью Владимировной:

— Леш…Малышке уже 5 дней. Пора определяться с именем. — Озадаченно посмотрела на меня Любовь Владимировна. Я и сам знал это, но боялся, что женщина не поддержит мое решение.

— Я хотел бы назвать ее Василисой… — Любовь Владимировна посмотрела на меня, и одобрительно кивнула.

— Пусть будет Василисой, в честь папы… — возможно, Любовь Владимировна хотела ее назвать Катей, в честь своей дочери. Но она мне об этом никогда не говорила…

Вот так в нашей жизни появилась Васька…Наше маленькое чудо.

Было бы логичным, если бы ребенка передали бабушке. И Любовь Владимировна с радостью бы занялась воспитанием девочки. Но как раз в то время у женщины обнаружили опухоль в правой груди. Она боялась, что это рак. Она понимала, что в таком случае ей самой потребуется уход, куда там — заниматься воспитанием ребенка.

Женщина помогла мне оформить все бумаги, заплатила, кому нужно. Бумажная волокита длилась больше месяца…Но, наконец, мне отдали малышку. В институте взял академ и занялся воспитанием ребенка. Начался период бессонных ночей. Мне было очень сложно. Иногда хотелось все бросить, отдать Ваську бабушке или даже передать ее в специальное учреждение. Но я не мог сдаться. Ведь я был нужен этой малышке, а она была нужна мне…

Опухоль у Любови Владимировны оказалась доброкачественной. Через месяц ей сделали операцию. Потом еще некоторое время ушло на реабилитацию. Однажды Любовь Владимировна предложила мне забрать Ваську. Если бы она спросила меня об этом в первые недели, я бы, скорее всего, согласился. Но за два месяца я настолько полюбил этот маленький комочек счастья, что я просто бы не смог спать по ночам, если бы рядом кто-то не орал, прося бутылочку или требуя заменить подгузник.

Когда малышка подросла, я оформил ее в ясли-сад. Брался за любую работу, чтобы обеспечивать свою девочку. Я гордо называл ее «дочь». О восстановлении в институте не было и речи…Куда там, у меня не хватало времени нормально пожрать, не то, что на учебу.

Зато потом Васька сказала первое слово — «папа». Как я тогда бегал по квартире и прыгал от счастья…Этого не передать словами. Позже она начала ходить. Притом она была настолько активной, что просто невозможно было за ней уследить.

А потом моя девочка вдруг повзрослела…Я и не заметил, когда она стала настолько самостоятельной. Я не замечал, как моя малышка нуждается в матери…Хотя это было очень логичным, но я старался не думать об этом.

Вот так я стал отцом для своей племянницы. Я не рассказывал Василисе эту историю…Да, я боюсь…Но не за себя…Я боюсь, что моя девочка перестанет ждать свой день рождения. Ведь это одновременно и день, в котором умерли ее родители…

Глава 29

Катя

Леша стал моим первым мужчиной. И я воистину надеюсь, что последним. Мне никто не нужен кроме него. Он настолько чувственный…Он такой настоящий и честный…Он такой МОЙ…И это не только потому, что мы переспали. Я чувствовала это и раньше, но я боялась этого ощущения.

Мне казалось, что придет день, и Леша попросит меня уйти из этого дома. Поэтому я боялась задумываться о будущем. Но теперь я просто уверена, что все будет хорошо. И такая уверенность у меня появилась впервые в жизни…

Но меня все же мучал вопрос, зачем он это сделал…Я должна была получить все интересующие меня ответы. Но когда я прочитала Васькино письмо, я растерялась…Нет, я не была готова к этому. Я думала, он расскажет, что это была какая-то простая игра, спор, мало ли…Так обычно в кино показывают…Но это было желание его дочери — той самой девочки, которую я полюбила практически с первого взгляда…И теперь его ложь кажется не ложью, а настоящим подвигом. Ведь его побуждали очень хорошие мотивы.

А потом Леша рассказал свою историю…И это удивило меня еще больше. Да что уж там…Я реально ОФИГЕЛА. Этот мужчина так несчастен, у него такая же сложная судьба, как и у меня…Пожалуй, в его жизни все даже хуже…

Я рассказала ему свою историю. Хотя что там было рассказывать. В три годика попала в детдом, а потом моя жизнь пошла под откос. Всегда была никому ненужным отшельником…Леша внимательно слушал меня и сочувственно смотрел в мои наполненные слезами глаза.

Мы словно два раненных лебедя, которые нашли друг друга…И теперь сможем жить только друг с другом, только друг ради друга…

* * *

— Леш, но ведь это неправильно. Ты должен рассказать Василисе правду. Она имеет право знать. И даже не в этом дело. Нужно чтить память о твоем брате и его жене! — Леша грустно взглянул в мои глаза.

— Я не могу, Кать…А вдруг она перестанет меня любить. Вдруг она обидится из-за моей лжи. Я не знаю, как она воспримет правду…