Я мыслю, значит, я существую

— Помогите! Вытащите меня отсюда!

Алена достала телефон и попробовала его включить.

— Нет, всё, сел с концами. Давай твой. Посвети, — девушка села возле Ласкина.

— Я же говорю, у меня тоже нет заряда, — Вася нажал на кнопку разблокировки, но экран телефона практически не дал света.

— Направь экран на него.

— Они напали на меня, — продолжал стонать мужчина, — я не смогу отсюда сам вылезти.

Повернув телефон в сторону голоса из подвала, Алёна и Ласкин, склонившись и щурясь изо всех сил, пытались рассмотреть в густом мраке молящего о спасении человека.

— Мне кажется, или он без ног? — спросила Алёна.

— Да, без ног, — ответил Вася и, уже в который раз, обернулся на демонического старика с пилой. Тот, словно манекен, все так же сидел на трупе женщины.

— Что с вами случилось? — спросила следователь.

— Они отрезали мне ноги, — навзрыд произнес мужчина.

— Кто это сделал? — спросил Вася.

— Я не ничего не знаю. Я не понимаю, что им надо. Не бросайте меня, умоляю вас!

Алёна с Ласкиным переглянулись.

— И как мы его вытащим? — спросил Вася и встал.

— Ты спускаешься, берешь его на руки, а я отсюда помогу затащить, — предложила Алёна.

— Я туда не полезу! Ты издеваешься! Я понятия не имею, кто это такой там, — Вася уже говорил вслух и плевать он хотел, что раненый незнакомец его слышит.

Краем глаза Ласкину показалось движение за окном.

— Мне кажется, там кто-то ходит, — Вася подскочил к окошку, а точнее сказать, к форточке, и принялся высматривать округу. Жуткая двуликая бабка стояла на своем месте, а труп паренька все так же лежал возле нее.

— Что там?

— Ничего. У меня, похоже, уже нервы сдают. Пошли отсюда! — ноги Ласкина вконец окоченели от сырой земли. Он перетаптывался, не переставая растирать себя.

— Я работник полиции, — сказала Алёна, — я не брошу этого человека.

— А я тебе говорю, это не человек!

— Тогда как ты объяснишь, что все эти существа замерли, а этот двигается?

— Я понятия не имею!

— Я человек! Прошу! Они убьют меня!

Я спускаюсь к вам, — произнесла Алёна и поставила ногу на перекладину лестницы стремянки, прислоненной к стенке погреба.

— Я из полиции. Я вооружена, — Алёна спустилась лицом вперед и коснулась босыми ногами земли, еще боле холодной, чем та, что являлась полом дома.

Вася подбежал к погребу и сел, поставив ноги на перекладину лестницы.

— Что, Ласкин, страшно? — ехидно спросила Алёна.

— Т-с-с-с, — Вася схватил крышку погреба и медленно потянул ее на себя.

— Ты что делаешь?

— Замолчи! Они тут! — злобно, стиснув зубы, зашипел Вася. Он, придерживая крышку над головой, спустился вниз и прикрыл вход.

— Помогите! — крикнул пленник.

— Тихо! — прошептал Вася, — замолчи быстро!

Сверху раздался хлопок дверью и следом звуки шаркающих ног, неспешно перебирающих по сырой могильной земле. Стоя в полной темноте, Вася коснулся Алёны, одновременно шепнув:

— Это я.

Девушка вздрогнула, но звука не издала. Наверху, еле уловимо, было видно полоски света на крышке деревянного люка.

— Довольна? — сказал Вася ей на ухо.

— Я довольна? Я тебе еще в лесу сказала, что надо идти за полицией.

Наклонившись и коснувшись рукой земли, позабыв от страха про трупную вонь, Ласкин мелкими шагами начал двигаться вперед, пытаясь нащупать раненого. Водя перед собой рукой во тьме, он прополз пару метров, пока не коснулся теплого тела.

— Лежите тихо, — сказал Вася, продолжая ощупывать человека уже обеими руками.

— Спасибо, — произнес мужчина.

Ощупывая, Ласкин постепенно поднялся до шеи, а вскоре и до лица.

— Что вы делаете? — спросил незнакомец.

— Хочу удостовериться, что вы настоящий. Как вас зовут?

— Меня зовут Иван, — Вася почувствовал пальцами, как шевелятся мокрые губы. С чувством неприязни он отдернул руку от его лица.

— Кто там наверху? — тихий голос Алёны раздался возле Васиного правого уха.

— Женщина. Я видел силуэт платья.

Алёна коснулась мужчины. Она вела рукой по его бедру. Не дойдя до колена, Алёна ощутила, что нога Ивана заканчивается культей.

— Они отрезали мне ноги, — сказал вслух Иван.

— Тихо. Шепотом говорите! Вы что, не понимаете?! — злобно шептал Ласкин.

— Я тут уже давно лежу, — громко вслух произнес Иван.

— Твою же мать. Идиот… — еле слышно ругался Вася, — конечно же, они там уже поняли, что мы тут. Ласкин взглянул на крышку люка. Васю колотило от холода.

— Я пыталась уйти, и они отрезали мне ноги, — продолжал говорить вслух мужчина, — чтоб я не ушла. Они видят ноги и мыслят так: ногами она ходит; если убрать ноги, она не будет ходить; нам надо, чтоб она не уходила; надо убрать ноги.

— Почему вы говорите о себе в женском роде? — насторожился Ласкин.

Алёна принялась шарить по телу Ивана, пытаясь нащупать кисть его руки, и когда у нее это получилось, множество длинных пальцев существа сплелись с ее пальцами. В ужасе она резко выдернула свою руку и поползла к лестнице.

— Это не человек! Вася, назад! — процедила Алёна сквозь зубы, но случайно громко пискнула на слове “назад”. Ласкин развернулся и на четвереньках пополз за девушкой.