Я - Мышиный король

И, наверное, в ту же секунду, понял, что стреляет вовсе не Кора, а стреляют трое или четверо коренастых расторопных мужчин, будто выброшенных из машины, припаркованной у обшарпанного фасада Консерватории.

Все произошло в считанные мгновения.

Сэнсей, точно отброшенный, ударился о стеклянную поверхность витрины, которая содрогнулась, и, прилипнув к ней, медленно сполз на асфальт - протирая спиной широкую чистую полосу. Пиджак у него распахнулся, галстук, как нечто отдельное, закинулся далеко на плечо, а пониже карманов отглаженной белой сорочки, сияющей белизной, проступили малиновые безобразные пятна с рваными дырами посередине, и из дыр этих, когда он неловко осел, неожиданно выплеснулась такая же малиновая мерзкая жидкость.

Сэнсей захрипел.

Но он был еще, по-видимому, в сознании: ногти его царапали кобуру, закрепленную подмышкой ремнями, а глаза поворачивались, как на осях, обозревая окрестности.

И он тягостно проскрипел, исчерпав, по всей вероятности, последние силы:

- Цыпа, напрасно...

Или, может быть, он проскрипел что-то другое. Разобрать было трудно. Потому что я уже отходил - быстро пятясь и разряжая свою "бабетту" в направлении стоящей у тротуара машины.

Видимо, не слишком вслепую.

Так как один из мужчин вдруг схватился за грудь и завертелся на месте.

Судя по всему, я его зацепил.

А похож он, по-моему, был на недоучившегося студента.

Такой же голодный.

- Во двор!.. - крикнула Кора.

Это было, наверное, самое правильное решение.

Мы протиснулись мимо помойки, загораживающей собой почти весь проход, и когда перебежали через открытый участок, резко сузившийся и закончившийся бетонным, в потеках гудрона заборчиком, то меня, как будто догнав, жестоко ударили в спину, и я, чуть не свернув себе шею, полетел на отбросы, раскиданные вокруг двух мусорных баков.

Саданулся я обалденно, даже в голове зазвенело, а когда попытался подняться, за что-то схватившись, то вдруг онемевшие ноги у меня бесполезно разъехались.

- Вставай!.. - нетерпеливо крикнула Кора.

Но я уже догадался, в чем дело и, откинувшись на бетонку, нагретую солнечными лучами, безнадежно махнул ей рукой с зажатым в ней пистолетом:

- Все. Отбегался...

Тогда Кора нагнулась:

- Тебя что, ранили? Вот невезение!.. Поднимайся, поднимайся, нам нельзя здесь задерживаться!..

Платок у нее съехал на шею, а скуластое приблизившееся лицо горело от возбуждения.

И свисал на цепочке крохотный золотой медальончик.

Видимо, ей все это безумно нравилось.

- Что же нам с тобой делать?..

Она покусала губы.

Я сказал, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно обыденнее:

- Уходи сама. Уходи. Просто - так получилось. Ты мне ничем не поможешь...

Голос у меня все-таки дрогнул.

- А ты?.. - быстро спросила Кора.

- А я постараюсь их задержать...

- Это невозможно!

- Беги!..

Я оторвал руку, прижатую к животу, и - не знаю, что там увидели бы другие, - а я увидел жидкую обильную кровь, растекающуюся по ладони.

Не крахмал, перемешанный с клочьями ваты, и не черный тягучий мазут, в котором желтели бы части разломанных шестеренок.

А действительно - кровь.

Живую.

Ужасно краснеющую.

И Кора тоже ее увидела.

- Прощай, - сказала она.

И, прильнув, как ребенок, поцеловала меня в висок горячими сухими губами.

Я ее больше не видел.

Я только слышал, как она, вскарабкавшись на мусорный бак, на задерживаясь ни на мгновение, спрыгнула по ту сторону разделившего нас заборчика, и шаги ее стремительно потерялись в колодцах нагретого камня.

Я ее больше не видел.

Однако, я сразу заметил темные фигуры людей, выскакивающих из-под дворовой арки.

Их было пятеро или шестеро, и, подняв вдруг отяжелевшее тело "бабетты", я, не прицеливаясь, дважды выстрелил в том направлении.

Я не старался попасть, я лишь радовался, что пока совсем не чувствую боли, и когда в меня начали как бы тыкать железным прутом, то я вспомнил вдруг растерянную физиономию Гансика.

Как он падал за холодильник, утаскивая за собой полотенце.

И какое при этом у него было беспомощное лицо.

И я подумал, что это, наверное, справедливо.

Жизнь за жизнь.

Это, наверное, справедливо.

А затем прут ударил меня прямо в глаза, и - все исчезло...

18. И Н Т Е Р М Е Д И Я - 3. Я Б Л О К О З Е М Н О Е.