Я. Люди. События. История третья (СИ)

Буря, скоро грянет буря, - мысленно продекламировал я, вспомнив известную по школе поэму Горького. Что-то слишком часто я вспоминаю революционные стихи - чего-то мне в жизни стало не хватать! Ясно чего - прежнего идейного промывания мозгов, которое делало нас настоящими патриотами, идейно сплачивало перед общим врагом - капитализмом. Теперь у каждого свой враг, и далеко искать врага не надо - ближайший сосед. Сколько в людях злобы, сколько ненависти. Объяснение - жизнь таким сделала - меня лично не устраивает. В Великую Отечественную тоже приходилось не сладко - с сегодняшним временем не сравнить, ни в какие подметки то время не годится этому, но люди оставались Людьми!

Что-то тоска накатила. Так всегда бывает, когда думаю о прежних годах, о застое, при котором все советские люди были уверены в завтрашнем дне. Сейчас ни в чем не уверены, даже в том - останемся ли живы? Вдруг случайно окажемся в центре бандитских разборок и шальная пуля...

Надо переключаться, пока грусть-тоска не заела.

- Как успехи в школе? - спросил я у пацанов чрезмерно громко. Даже сам испугался своего ораторского голоса.

- Да, как ваши успехи? - поддержал меня отец, пристально взглянув на ребят.

Было чему удивляться - они без долгих споров и уговоров ели пшенную кашу, которую "терпеть не могли", как сами выражались. Котлеты слопали быстро, а вот с кашей возились уже минут пятнадцать. Долго жевали, будто это была не каша, а резина, но молча глотали.

- Успехи, - эхом повторил старший Мишка, шмыгнув носом. Он склонился над тарелкой с остатками каши, размазанной по тарелке, усердно разделяя остатки на сектора.

- Успехи, - уныло вторил ему младший брат.

- Тааак, - грозно протянул я. - Что произошло на этот раз?

- Папа, тебя вызывают к директору, - звонким голосом сообщил Мишка, сверкая счастливыми глазами, как будто меня пригласили к директору школы за получением награды за прекрасное воспитание детей, прилежных учеников. Дети и правда учились хорошо, без троек, но дисциплина... прихрамывала. Иногда на одну ногу, иногда на обе ноги.

- Что вы натворили? - задал я прямой вопрос, рассчитывая получить прямой ответ. Не тут-то было.

- Деда, я тут кое-что узнал, - на этот раз обратился к моему отцу сообразительный Федька, которого отдали в школу на год раньше, вместе со старшим братом. Если бы не лень-матушка, Федька был бы круглым отличником.

В отличие от своего брата Мишка отличался усидчивостью, много занимался, заслуженно получал свои пятерки и четверки. Одно время повадился "стучать" на младшего брата и одноклассников, перенял неблаговидную черту от покойной матери, моей одноклассницы, но я быстро отучил его ябедничать. Не сдержался, всыпал как следует. Больше всего не выношу в людях стукачества. Для перевоспитания хватило пару раз. Непедагогично, но доходчиво.

Поэтому теперь Мишка больше помалкивает, передает инициативу в руки брата - чтобы не сболтнуть лишнего. Вдруг в разговоре проскользнет привычное " а вот Федя... Ваня... Маня, без разницы, сегодня сделал то-то и то-то". Но я не хочу, чтобы мой старший сын рос забитым, чтобы я сидел и гадал, о чем он думает. Потому стараюсь подключать его к разговору, чтобы не отмалчивался, высказывал свое мнение. Сегодняшний вопрос - не исключение: Мишку я не отодвинул на второй план, обратился с вопросом к обоим сыновьям, на обоих же и смотрел с тревожным ожиданием.

- И что же ты узнал? - с усмешкой спросил дед, не дождавшись продолжения.

Федька напряженно водил по всем присутствующим глазами, останавливал взгляд на Михаиле - обращался за подсказкой, что наводило на мысль о неопределенности - начать-то начал, а с продолжением вышла промашка, заминка. Лицо Михаила выражало крайнюю степень задумчивости. Паренек погрузился в поиски продолжения, обязанного последовать за Фединым "кое-что узнал".

Мишка думал, Федька злился. Федьку, как всегда, выручили сообразительность и осведомленность.

- Представляете, - проговорил Федор с видом величайшего заговорщика, - альпинисты, которые в мае пропали при восхождении на Эверест, так и не вернулись. Погибли, наверное, - искренне опечалился он.

- Май, вообще, был насыщен событиями, - поддержал брата Михаил, чему я был только рад. - Президент Ельцин подписал указ о комплектовании армии на профессиональной основе с весны двухтысячного года и отмене с этого года призыва на военную службу, - четко отрапортовал он, - к тому времени нам с Федей будет по...

- По восемнадцать и семнадцать, - подсказал математик-гений Федор Хруцкий.

- Я могу идти в профессиональную армию, а ты - нет! - восхитился старший брат.

- А чего это вы, друзья, в августе месяце вспомнили о мае? - заинтересовался Александр Хруцкий.