Я люблю заброшки

Бледное и безволосое оно очень отдаленно напоминало человека. Сухопарое тело возвышалось над землей на четырех длинных и стройных конечностях. На нетолстой шее покоилась округлая голова. Ни ушей, ни глаз, ни даже носа. Чистая, как шлем, она вызвала отвращение своей неестественностью. Усугубляя впечатление, жуткое «лицо» раскрылось широкой клыкастой пастью. Тонкий пильчатый язык скользнул наружу, и тут же скрылся. Тварь громко щелкнула зубами, а потом, даже как-то грациозно, засеменила к краю крыши. Странным, явно ненужным ей движением, будто бы «взглянула» вниз, и, как большой паук, принялось спускаться по стене.

Пронаблюдав это, я тихо выругался матом. Мне хватило ума не бежать к лестнице сразу. Немного переждав, я встал, и как можно тише направился к углу здания.

Пожарный спуск оказался совсем ветхим. Ржавая, явно пострадавшая в огне лестница тревожно скрипела под порывами ветра. Полукруглый экран безопасности укрывал ее примерно на две трети длины.

Я с трудом спустился на первую ступень. Кривясь от боли, помогая поврежденной рукой, двинулся вниз. При каждом шаге вся конструкция вздрагивала. Несколько раз я видел, как пустые, без фурнитуры, крепления отходили от стены, под моим весом. Очередной шаг. Металл натужно заскрипел. Звук был такой громкий, что я поморщился.

Тварь не заставила себя долго ждать «Витя!» – раздалось с последнего этажа. Чудовище проворно высунулось из окна. Помедлив, водя головой, оно вылезло по пояс, схватило стены передними лапами, и высвободило из оконного проема суставчатые ноги. Прилипнув к стене, тварь уставилась сначала на меня, потом на лестницу. «Все же, как-то видит», – подумал я. Она прыгнула, по-кошачьи растянувшись в полете. Перемахнув расстояние в две или три комнаты, ударилась в лестницу, и повисла на экране. Уставшая конструкция задребезжала, щелкнули верхние крепления. Первые три-четыре метра отошли от стены, их скрутило куда-то влево. Чудище же, благоразумно спустилось. Каждое движение твари раздавалось во всем металле скрипом и стоном.

Я двигался настолько быстро, насколько позволяла раненая рука. Существо же медлило. Явно опасаясь того, что все завалится, тварь тщательно выбирала, где зацепиться. Шаг за шагом, она спускалась по защитному кожуху.

«Умная зараза», – подумал я, и через мгновение уперся ногой в препятствие. Глянул вниз. До конца оставалась пара этажей. Лестница в этом месте была перекрыта решеткой. Я громко выругался матом. Поняв, что жертва в ловушке, монстр ускорился. Я ударил ногой в железные прутья. Потом еще, и еще. Не поддается. Решетка хлипкая, но в таком неудобном положении, мне с ней не справится.

«Витя, я здесь», – пробормотало существо и сорвалось с человеческой речи в шипение. Нас разделяли не более чем два этажа.

Я судорожно соображал. Чувствовал, как пот заливает глаза. Ноги дрожали, едва не стуча коленками о ступени. Тварь нетерпеливо прыгнула вниз, уцепилась. Все вздрогнуло так, что пришлось кое-как схватиться больной рукой. Потом заскрежетало. Верхняя часть конструкции отделилась от стены, затрещала железом и рухнула вниз. Вся лестница накренилась.

Я взглянул на существо, потом вниз, и прямо перед собой, на стену. Решение пришло само. «Может, сам убьюсь, но тебя, гниду, попробую похоронить» – хрипло сказал я. Схватился за перекладину, уперся ногой в стену. Надавил. Лестница визгнула, и чуть-чуть сдвинулась. Существо застыло на секунду и заторопилось ко мне. Ритмично перебирая лапами, оно приближалось. Но я видел, как каждое его движение сотрясает весь металл.

Я стал раскачиваться, упираясь ногами. Конструкция заходила ходуном. Захрустели крепления. Вниз полетели осколки кирпича и несколько метров ступеней. Чудовище замешкалось. Сторонясь обломков, сильно вытянулось на лапах. Под его весом лестница полностью отошла от стен. Я почувствовал, как вертикаль переходит в горизонталь. Все рухнуло. Последнее, что я видел: существо спрыгнуло, вытянувшись в полете. Потом страшный грохот. Удар.

***

Я очнулся, от теплого прикосновения к лицу. Открыл глаза. Черное, глубокое небо в ярких крапинках. Посреди него застыла огромная луна. Что-то легло на грудь. Я чувствовал ноющую боль в руке. Странная, нетяжелая, но навязчивая ноша лежала на больном плече. Я попробовал шевельнуться. Застонал. Казалось, на мне нет живого места.

– Не шевелись, – знакомый женский голос.

Медленно сознание возвращалось. Я повернул голову и увидел… лицо Евы. Это она лежала на плече. Тонкая рука гладила грудь. Я что, сплю? Или умер?

– Переломаны ноги, – прошептала она, – скорее всего, позвоночник, и точно ребра. Вывих плеча. Я чую внутреннее кровотечение. Неудачно ты упал, – она улыбнулась, и улыбка эта была наполнена такой нежностью, что по груди побежали мурашки.

– Думал, ты погибла… – С трудом проговорил я.

Ева хохотнула. Она поднялась, села на мои бедра верхо́м. Ноги и спина полыхнули болью. Девушка нависла надо мной, как любовница. Только сейчас я понял, что Ева полностью обнажена.