Я люблю время (Сказка-ларец)

— Ни за что! Нет, нет, нет! Я боюсь располнеть.

— Понятно, тебе какое? — Все было как в прошлый раз: теплый и солнечный день, скудный ассортимент в тележке у мороженицы, запах свежей, не успевшей покрыться зноем и пылью зелени, роликовые конькобежцы, увлеченно рассекающие по асфальтовым дорожкам и полянам, только сейчас шли они вдвоем, а не втроем, Света и Филарет, и оба, похоже, были весьма довольны этим обстоятельством.

— Филечка, а нам нужно опять по сторонам глазеть и высматривать необычное, или иногда и на тебя можно взглянуть?

— Можно и на меня. Но умеренно. Елки… Времени — довольно близко к часу, но все еще не половина второго, а жаль. Я почему-то рассчитывал, что дорога займет куда больше времени, а сегодня и пробок не было, и почти все светофоры нам улыбались.

— А почему? Что должно быть в половину второго?

— Да, понимаешь… Я заранее договорился со смотрителем одной из мачт, как ты их называешь, на внутренний осмотр, но им ведомственные инструкции запрещают пускать внутрь посторонних людей, тем более, что сам он, смотритель, до понедельника выходной. Его же сменщик, который там сейчас сидит, футбольное поле от покражи сторожит, уходит сегодня рано, где-то в пределах четверти второго. Сталкиваться с ним не то чтобы фатально, однако… не желательно, ну, просто чтобы не объясняться, что где и почем, — так мне порекомендовал Виктор. Берем на все-про-все резервные четверть часа — и… Видишь, это ключ, который мне Виктор передал. Как это какой Виктор? Чем ты слушаешь, я же о нем и рассказываю: сторож, приятель мой. Именно этим ключом мы откроем дверь, и я осмотрю внутренности мачты: у нас с Велимиром есть данные, что именно в ней, где-то наверху, могут храниться интересующие нас документы. Понятно?

— Да. И что тогда?

— Дело будет так или иначе завершено. Если найдем подписи на документиках — а я чувствую, что найдем, — получим очень много денег. Не найдем подписи, но обнаружим документы — получим просто много денег. Пить хочешь?

— Ой, как я хочу, чтобы там были подписи! — Света в восторге затопала кроссовками по асфальту, у нее получалась очень быстрая дробь, почти как у чечеточников, несмотря на то, что коленки она вскидывала довольно высоко. Филарет представил на секунду эту же сцену, но вместо джинсовых брюк на Свете мини-юбка…

— Филечка, почему ты так тяжело вздохнул? Ты боишься, что там нет этих дурацких подписей?

— Примерно… Так ты хочешь пить? Как у тебя с жаждой?

— Да, я бы попила чего-нибудь холодненького А мы не опоздаем?

— Не опоздаем, напротив — лишнее время избудем, в безделье проведем. Сядем вон там под зонтиком, попьем минералки или лимонаду. А хочешь — кофе?

— Что ты, я в такую жару кофе не пью, и от него цвет лица портится. Нет, я конечно с удовольствием могу иногда выпить чашечку, но только не в такую жарк… Что такое, Филечка? — Девушка уже успела расположиться в тени под зонтиком уличного кафе, положила на соседний стул сумочку, с явным намерением извлечь оттуда набор для походного макияжа, но Филарет вдруг напрягся и стал теребить ее за запястье. — Филечка, что такое? Что-то случилось?

— Нет. Ничего плохого, дружочек, то есть абсолютно, напротив — явилось нам случайное хорошее, но давай пересядем во-он за тот столик…

— Какой столик, зачем?

— Вон за тот, где сидит патлатый чувак, что-то пьет. Видишь? — Света с недоумением всмотрелась в незнакомца за дальним столиком, на которого указывал ей Филарет, но ничего примечательного в нем не нашла: европеец, безусый и безбородый, один, в рубашке и джинсах, волосы длинные, наполовину седые, лицо хоть и в профиль, но видно, что все в складках и морщинках.

— Это мой старинный приятель, который, кстати, как две капли воды был похож на другого моего знакомого, безвременно ушедшего от нас… Пойдем, он занятный мужик, я вас познакомлю, и в беседе время пройдет незаметно. Как раз нам хватит до половины второго. Вставай, Светик, там на новом месте нам будет лучше, а ты и так, без подкраски, в полном порядке и как всегда красива… Девушка, нам две минеральных. Французская есть?.. Тогда 'Полюстрово' похолоднее. И принесите, прошу вас, вон за угловой столик, там, где сидит, развалясь, и ковыряется в ухе вон тот солидный угрюмый джентльмен в черной расстегнутой до пупа рубашке, мы туда переместимся.

— Лук, здорово!

— А, Фил… Привет.

— Да, что называется — Питер маленький город.

— Нет, это просто мир узковат, чтобы вместить полное одиночество… Так ты не один?

— Господа, позвольте представить вас друг другу: Света, моя сотрудница. Лук, философ-примитивист.

— Очень приятно!

— Аналогично. Что вам заказать? И умерь голос, Фил, не называй имен: проклятые папарацци, всех оттенков желтого и коричневого, уже слетаются отовсюду, дабы помешать моему досугу и извратить…

— Папарацци живут себе бурно, не подозревая о нашем с тобой существовании. Спасибо, но нам уже минералку несут, мы коку не пьем.