Я люблю Вегас

После ванны, короткого сна и душа я снова чувствовала себя почти человеком, а при мысли о встрече с Алексом меня переполняло нервное возбуждение. Точнее, оно меня переполняло, когда я представляла себе реакцию Алекса на мой наряд. Дженни настояла, чтобы я надела тот эластичный бинт в звездочках от «Дольче» и сапоги до трусов, пришлось подчиниться. Мои волосы путем долгих ухищрений заставили выглядеть растрепанными и слегка спутанными, будто я не причесалась после сна. На случай если люди сразу не распознают во мне шлюху, на мои глаза ушло больше черной подводки «МАК», чем, по-моему, выпускается в мире. Естественно, красила меня Дженни, поэтому произошла небольшая ошибочка а-ля Ру Пол [17] в лучшие дни. Светлый розоватый блеск для губ и безупречная основа уравновешивали слишком густо обведенные глаза, поэтому я не очень походила на Элиса Купера. Не очень. Разве что к утру…

Дженни, разумеется, словно сошла с рекламы косметического средства. Шоколадно-карие глаза подруги оттеняли вместо моего глухого черного различные оттенки бронзового и коричневого, от золотых точек лицо казалось светлее, а персиковые румяна и помада усиливали сияние. Казалось, сама сущность Дженни излучает яркий свет, который отчего-то задержался на лице. Однажды настанет день, когда я добьюсь такого же эффекта. А пока приходится ходить раскрашенной под енота. Зато не видно моих собственных черных кругов под глазами.

— Готова? — спросила Дженни, одергивая подол платья.

— Готова. А ты точно в «Трайст» собралась?

— Да, а что? — посмотрела она на меня. — Слишком нарядно?

— Я бы носила его не снимая, если бы оно мне так шло, — отозвалась я. От Дженни глаз нельзя было оторвать. Казалось бы, всего лишь маленькое черное платье с длинными рукавами и высоким воротом, подчеркивавшее все ее формы. Но когда Дженни повернулась ко мне лицом, черная ткань, облегавшая невероятно тонкую талию, совершенно неожиданно закончилась, сменившись красивым тонким кружевом на шелковой основе медового оттенка, совсем как кожа Дженни. — Но «Трайст»? Неужели нам обязательно ехать в отель, где остановился Джефф?

— Значит, хорошо выгляжу? — Не отвечая, подруга покрутилась на месте и подхватила сумочку. — Пошли.

— Дженни… — Я преградила ей дорогу к лифту. — Джефф?..

— Энджел… — Подруга бросила на меня тяжелый взгляд. — Брось эту тему.

Я промолчала. Отстранив меня, Дженни вызвала лифт. Я соображала, куда перенести свидание с Алексом. В «Винн» есть не только «Трайст». Алекс не особенно жалует танцпол, да и Джефф, по-моему, тоже. Пожалуй, я смогу незаметно улизнуть и встретиться с ним в казино. Или в его номере — я ужасно соскучилась. Я понимала, существует миллион причин, почему Дженни не хочет об этом говорить. Вероятнее всего, она до сих пор переживает из-за Джеффа. Я решила выбросить из головы грустные мысли и настроиться на предстоящее веселье. Это не должно отобрать у меня много сил.

Выйдя из лифта бок о бок с красавицей, при виде которой любой мужчина мог бросить все, я набралась смелости и шла с поднятой головой, не посрамив свой собственный комплект. В дверях нам попалась та самая семья, с которой мы ехали в лифте. Мальчишка, которого Дженни тогда приструнила, снова уставился на нее круглыми — на этот раз от восхищения — глазами. Дженни милостиво подмигнула. Пацан явственно побледнел, и нам повезло стать свидетелями превращения мальчика в мужчину. Кое-кто испытает сегодня ночью новые для себя ощущения.

— Рада, что приоделась? — тихо спросила Дженни, когда мы подъехали к «Винн». Я кивнула. Рада — не то слово.

Я сразу поняла смысл тщательной подготовки, устроенной Дженни. «Трайст» — единственное место на земле, куда невозможно одеться слишком шикарно. Лилии были не только позолочены, но и выложены бриллиантами, а потом снова позолочены [18]. Бархатные барьеры растворились в воздухе при нашем появлении, и через считанные мгновения мы сидели за столиком, на котором сама собой возникла бутылка «Грей гуз» и разнообразные добавки для коктейлей. Я вертела головой, стараясь разглядеть сразу все и не показать окружающим свои трусы. Сегодня, правда, они не были большими, розовыми и хлопковыми: подчинившись «дольче»-диктату своего наряда, я надела белье от «Агент-провокатор». Сэди бы мной гордилась.

— Боже мой, а ты сегодня, можно сказать, хорошо выглядишь!

Поговори о черте — запахнет серой.

Удивление на лице Сэди немного смягчал уровень выпитого спиртного, так и плескавшегося в глазах. Она уже веселилась. Некоторое время.

Сэди заставила меня встать, повернула, держа мою руку над головой, и зашлась кудахтающим смехом.

— «Дольче и Габбана»? Энджел, кто тебя одевал?