Я люблю Вегас

— Прошу прощения, мисс Кларк…

Слегка напуганная женщина в той же униформе, что и красавчик у бассейна, робко прервала мою ругань. В такие мгновения я бываю рада отсутствию Алекса.

Пригладив тунику, я кашлянула и спросила:

— Да?

— Будьте любезны пройти со мной. — Служащая провела меня к лифту, старательно скрывая тревогу. Я тоже не хотела бы оказаться в железном ящике с бабой, которая только что воевала с дверью, ругая ее последними словами.

Я почти не сомневалась, что меня решили вытурить, поэтому испытала некоторое замешательство, когда служащая потянулась мимо меня к кнопке двадцать шестого этажа. Спустя семнадцать самых неловких секунд в моей жизни дверцы открылись, и мы оказались в пушистом белом холле с единственной золотой дверью в конце коридора. Я не знала, что и думать. А когда женщина открыла золотую дверь, ведущую в великолепную комнату, я застыла на месте. Служащей, видимо, не очень хотелось ждать, пока я отомру: мягким толчком она заставила меня ступить на толстый белый ковер, на котором не было видно ни единого кровавого пятна.

— Боже, Энджи нашлась!

Оказывается, Дженни переселилась не в лучший мир, а в лучший номер.

— Обязательно научи меня писать жалобы, — прошептала я, боясь сделать шаг. Может, я еще сплю. Может, это «Начало». Надеюсь, через секунду появится Леонардо Ди Каприо и подтвердит, что это так. Я не стану возражать. Дженни, изящно изогнувшись, стояла у огромного, во всю стену, окна, выходившего на Стрип. Пожалуй, окно не совсем точное слово, — рамы не было. Куда ни посмотри, повсюду стекло и мои любимые пионы. Я мысленно дала себе пять минут до того, как что-нибудь разобью, запачкаю или разрыдаюсь. До Дженни оказалось двадцать пять шагов. Я прошла зону гостиной, находившейся уровнем ниже остальных комнат сьюта и уставленной пухлыми диванами, огромными букетами пионов и низкими зеркально-чистыми кофейными столиками, и снова поднялась наверх, миновав на пути к окну бар, огромный, как экран в кинотеатре, телевизор и пульт диджея.

— Красивый вид отсюда, правда? — Дженни отпила шампанского, самодовольно ухмыляясь.

Солнце садилось, заливая город густо-оранжевым светом. Онемев, я смотрела на это чудо, как вдруг Стрип ожил. Казалось, весь мир втиснут в этот клочок пустыни. По одну сторону от нас соседствовали Рим и Венеция, напротив расположился Париж со сверкавшей в закатных лучах Эйфелевой башней. Я мысленно взяла на заметку туда не ходить: столица Франции или Париж, США, — это не мой город. Выше я неожиданно увидела дом, милый дом: Эмпайр-Стейт-билдинг и статуя Свободы, обернутые американскими горками, весело подмигивали ожившими огоньками. Из вершины огромной черной пирамиды взметнулась башня света, а рядом замок короля Артура гарантировал традиционные приколы старой доброй Англии, как ее понимал Дисней. Я взяла с себя слово избегать и этого нехорошего места. Я не для того приехала в Лас-Вегас, чтобы жевать сомнительный пастуший пирог и ржать над пудингом с изюмом [13]. В небе самолеты везли в жертву Стрипу свежее пушечное мясо. Когда небо потемнело, в сьюте автоматически включилось освещение на уровне пола. Снаружи Вегас, зевая, встряхивался и, размяв челюсти и продрав глаза, полностью взбодрившийся, готовился к новой ночи.

— Вау, правда?

— Обалденный апгрейд, — согласилась я, легко дотрагиваясь кончиками пальцев до стекла. Все было совсем как в «Алисе в Стране чудес»: я так и ждала, что вот-вот провалюсь в кроличью нору. Но стекло не растаяло под рукой, оставшись твердым и холодным, отгораживая меня от сказочных перспектив.

— Строго говоря, это не апгрейд. — Кашлянув, Дженни протянула мне шампанское. Я взяла бокал, посмотрела на него и поставила на стойку. В номере было огромное количество идеально гладких поверхностей, на которые так удобно ставить бокалы. — Мы вроде как воспользовались здешними ресурсами.

— Строго говоря, мне начхать, — отозвалась я. — Это рай какой-то!

— Еще бы. У меня все первоклассное.

В сияющем дверном проеме появился темный силуэт. На меня торжествующе уставилась Сэди.

— Вот ты где. Значит, ты выиграла, Джен!

— Что ты выиграла? — Терпеть не могу, когда эта мымра называет ее Джен. Никто не зовет Дженни Джен. Это звучит собственнически, раздражает, и, честно говоря, я завидую.

— Ничего. — Дженни залпом осушила свой бокал и тут же наполнила его снова. — Иди в душ. Я есть хочу.

— Я спорила, что ты поняла — Вегас не для тебя, и вернулась в Нью-Йорк, — объяснила Сэди, входя в гостиную босиком и в таком крохотном бикини, что застеснялся бы даже ее гинеколог. — А Дженни утверждала, что ты, наверное, просто потерялась.

— Жаль вас обеих разочаровывать. — Прищурившись, я посмотрела на Дженни достаточно пронзительным взглядом. В ответ она округлила глаза в неловкой попытке извиниться. — Я была у бассейна и не знала, что нам поменяли номер.

— Я пыталась тебе позвонить, — поспешно оправдывалась Дженни. — Но сразу включался автоответчик.

— Я всегда здесь останавливаюсь. — Сэди забросила длинные ноги на один из кофейных столиков, сбросив на пол серебряную салфетницу. — Люблю простор.