Я люблю Вегас

Вегас? Я повернулась и посмотрела на последнего человека на Земле, которого я назвала бы фанатом Лас-Вегаса. Какие еще тайные пороки скрывает Алекс? Может, покупает фарфоровых кукол онлайн каждую ночь, после того как я засну?

— Тебе-то что в Вегасе делать? — вырвалось у меня, причем на «тебе-то» я невольно сделала ударение. К счастью, удалось поймать себя за язык, прежде чем я договорила «проституток обхаживать?».

— А проститутки? — вскинулся он. — А покер? Я люблю иногда сыграть партию.

— Даже не знаю, что меня сильнее шокирует, — задумчиво произнесла я. — Пожалуй, покер.

— Спасибо, — отозвался он. — Давно не садился, но вообще-то я хорошо играю. Может, я сорву куш и куплю тебе что-нибудь красивое.

— Держи карман шире, — игриво сказала я, уже оттопырив карман до отказа и не собираясь отпускать до самой Невады.

— Может, по пиву? — Он перелез через спинку дивана, чтобы не нарушать моего журнального безумия. — Ты вроде с головой в работе!

— Еще как, — подтвердила я, вырывая страницу с рецептом домашних рождественских крекеров. — Не всем же впадать в зимнюю спячку.

— Энджел!

— Да?

Хм, интересует ли меня очерк о том, как изменить свою личность, заведя аквариумных рыбок? Пожалуй, нет.

— Это что за дерьмо?!

Я замерла с высунутым языком и маркером в руке.

— Которое?

О-о-о че-о-орт, я оставила сумку на кухонном столе. Из нее же торчат свадебные журналы!

— Вот это!

Я медленно обернулась, приготовившись защищаться фразой «Я провожу исследование!», но Алекс с полными страха глазами тряс не зажатой в кулаке свадебной порнографией, нет, у него в пальцах был одинокий листок бумаги. А-а, письмо. Пора выложить его из сумки, что ли.

— Ах это… — Я вытянула ноги и снова скрестила их.

— Это, это. — Он помахал письмом у меня перед носом. Можно подумать, я его наизусть не помню. — Что это за фигня?

— Это письмо, — спокойно объяснила я. — Из иммиграционной службы. Ничего особенного.

Меня саму удивило, как я смогла произнести последние два слова, учитывая мою первую реакцию на письмо. Я всегда мастерски вводила себя в заблуждение.

— Ничего особенного?! Здесь сказано, что тебя выдворят из страны! — Алекс перечитывал текст, не переставая кричать. Навороченный компьютер, а не человек. — Через месяц! Уже меньше чем через месяц! Это ты сама додумалась про «ничего особенного»?

— Ну, потенциально это может стать серьезной проблемой, — тихо ответила я. — Но все будет в порядке.

— Как? Каким образом в порядке?

Не припомню, когда я видела Алекса настолько рассерженным. Впечатление несколько портило то, что он стоял в футболке и трусах, но мой мужчина уже не был довольным, мягким и пушистым, и от этого под ложечкой неприятно засосало.

— Мне нужно только получить новую визу, — прошептала я. Чем громче кричал Алекс, тем тише становился мой голос.

— Надо понимать, есть еще кое-что, о чем ты мне не рассказала? — Он не отрывал глаз от листка бумаги. Видно, пришел в такую ярость, что не мог на меня смотреть. В любом случае мне от этого не легче. — Ты не хочешь объяснить, что происходит, какие еще бумажки вывалятся из твоей сумки, когда я буду проходить мимо?

Ну так и знала, что он залезет в сумку в поисках конфет. Надеюсь, не успел найти. У меня было ощущение, что потом я их сама захочу.

— Ну, возможно, юрист не поддержал мою уверенность в получении новой визы… — медленно начала я. — Но он не сказал, что это невозможно! Мне просто надо собрать доказательства моей уникальности или получить контракт от английского журнала. И рекомендации. И портфолио работ. И некоторые другие бумажки. Что в этом такого невозможного?

— А что в этом легкого? По-моему, это чертовски сложно!

В правоте ему не откажешь. В моем пересказе виза действительно становилась несбыточной мечтой. Минимум очень трудной задачей.

— Что за ерунда, Энджел? Почему ты мне ничего не сказала? — Он и вправду вне себя. Обычно Алекс к ночи становился сама мягкость. В полудреме, с болтающейся челкой-инди он максимум мог перейти улицу, не попав под машину. Но сейчас его глаза были широко открыты и сверкали гневом. Казалось, он вот-вот начнет крушить все вокруг, как Годзилла в Токио.

— Так, пожалуйста, успокойся, — попросила я. Глупо. Я помахала воображаемой красной тряпкой перед мордой воображаемого быка. — У меня просто не было возможности тебе сказать. Я честно собиралась. Никаких проблем не возникнет, вот увидишь.

— Черта с два шанса у тебя не было. Как это может не стать проблемой? — Он кинул письмо мне в сумку и замахал руками в воздухе. — Твою задницу вот-вот попрут из США, как это может не быть проблемой?

— Крик не выход, — заметила я. — Это делу не поможет.

— Приходится кричать, потому что ты молчишь, как немая! — взорвался он. — Ты же ничего не делаешь! Ведешь себя как маленькая, какая от этого польза? Ты снова утаиваешь от меня неприятности, снова, Энджел! Вот что делу не поможет!

Я едва сдерживала слезы. Ненавижу скандалы, но он прав. Вина целиком на мне.

— Алекс, не надо, — всхлипнула я. — Я правда думала, что сама справлюсь.