Я люблю тебя

– Ну и где же он живой? Он же недоношенный, а где мамаша? Роженица где я спрашиваю.

– Ушла домой.

– А данные ее где?

– Какие данные?

– Фамилия, имя, отчество, где проживает?

– Я не знаю.

– Вы что не записали? Нет? Ух как дал бы вам сейчас. Посадят тут девчонок.

– Михаил Юрьевич. Ну что будем делать? Спросила девушка, приехавшая с ним.

– Признаков жизни нет.

– Михаил Юрьевич. Но и трупного окоченения тоже нет.

– Ой, смотрите. У него пальчик вздрогнул, большой. Прошептала Таня.

– Вижу. Ему нужна специальная больница. Что будем делать, на улице то мороз? А везти далеко. В Москву придется везти. Как повезем маленького?

– У вас есть грелка? А коробка?

– Алло! Свяжитесь срочно с Москвой. С заведующей родильного отделения. Скажите нужно срочно инкубировать глубоко недоношенного ребенка. Жировой слой отсутствует, пульс плохо прослушивается, дышать не может, глотать не может, нужна срочная вентиляция легких, состояние крайне тяжелое, вес примерно 800 грамм, пусть срочно готовят. Мы едем прямо туда, каждая минута дорога. Михаил взял большую коробку, положил туда грелку.

– Ну давай парень. Была не была. Вдруг ты в рубашке родился. С Богом парень. Он взял свою меховую шапку, положил туда пеленку с ребенком, прикрыл его. Закрыл коробку завязал бинтом и понес в машину. Посмотрел на Таню.

– А с тобой еще будет отдельный разговор. Молись, чтобы ребенок выжил.

– Включи обогрев на полную, погнали, включи сирену. У нас тут ангел умирает.

На следующее утро Михаил позвонил в родильное отделение

– Ну как там наш подкидыш? Стабильно тяжелое? Но главное, что он живой. Держись пацан, мужиком станешь. Михаил улыбался, вытирая влажные глаза.

– Женщины, милые, у нас тут в инкубаторе очень тяжелый малыш, глубоко недоношенный. Если у вас остается лишнее молоко, пожалуйста сцеживайте в стерильные пробирки, нам для него нужно много молока, чтобы он выжил. Медсестра ходила по палатам рожениц, со слезами на глазах, все очень переживали за его жизнь.

Малыш лежал в отдельной капсуле. От него отходило множество трубок и проводов. Зонд для искусственного вскармливания, потому что у него отсутствовал глотательный рефлекс. Искусственная вентиляция легких, потому что он не мог самостоятельно дышать. Он был похож на космонавта в стерильном скафандре. Он много спал и почти не шевелился. Если на него долго смотреть, то можно подумать, что он умер. Только робкое биение его маленького сердечка на мониторе и редкое вздрагивание ручек и ножек говорило о том, что он еще живет, он борется.

Он еще не был похож на новорожденного ребенка, скорее на мешочек с костями, обтянутый красно-синей, тонкой, сухой кожей. Она была морщинистая, собранная в складки, подкожного жира не было. Мышечный тонус снижен, да и мышц у него почти не было. Ноги короткие по отношению к туловищу. Голова большая, недоразвитие кровеносных сосудов. Анемия.

Вся больница молилась за него. Новость о том, что в реанимационном отделении находится умирающий ребенок, разнеслась по родильному отделению. Мальчику приносили не только молоко, которого с избытком хватало для вскармливания, роженицы приносили шапочки, пеленки, рукавички, носочки, ползунки.

Хотя он в весе прибавлял очень мало, но самое главное, что он не умирал, его организм боролся за жизнь. Ему в стороне отгородили пленкой место, что бы посторонних не было, смотреть на него было не для слабонервных.

– Ну что наш ребенок выживает, надо его как-то оформлять. Фамилию, имя, отчество. Заведующая собрала совещание.

– Он за пикал, как мышка, когда его услышала медсестра и привез его Мишка, то есть Михаил. Может назовем его Миша, Михаил. Предложила Люда. Медсестра, которая не отходит от него ни днем, ни ночью, с самого первого дня, вот уже несколько дней. Спит с ним рядом на стуле или на кушетке.

– А что, красивое мужское имя.

– А пусть и отчество будет Михайлович, что тут голову ломать.

– Ну хорошо. Принимается. А какую мы ему фамилию придумаем, нашему подкидышу-выкидышу?

– Ну он же выкидыш, до родов сбежал от мамки. Что если Дородный?

– Почти как Народный.

– А что он и есть у нас народный, мы его всем миром выхаживаем.

– А если он будет известным артистом. Народный артист Михаил Михайлович Народный.

– Да. Не очень как-то звучит. Лучше уж Дородный.

– Артист. Он хоть бы побыстрее кушать и дышать сам научился.

– Научится. Человек тоже когда-то из сперматозоида появляется, которого только под микроскопом видно. А потом вон какой большой становится, некоторые больше 100 килограмм весят.

– Кушать поменьше надо и спортом заниматься.

– Из сперматозоида человек не появляется, а развивается в яйцеклетке, которая все делится и делится на множество других клеток.

– Михаил Михайлович Дородный. А что, звучит. Ладно, оставим пока так. Все равно после усыновления приемные родители ему дадут другую фамилию.

– Все. Ставим его на довольствие.

– Да он уже давно на довольствии, с удовольствием. Смеялись и радовались новой жизни работники больницы.