Я люблю Капри

— Это из-за Нино, — говорит Люка, повесив голову. — Таня сказала, что увезет его в Англию, если…

— Ты рассказал ей? — ахаю я.

— Нет. Это было предупреждение. Но она подозревает. Даже ее сестра спросила меня, что происходит.

— Я и не думала, что другие тоже видят мультяшные сердечки, которые пляшут у нас над головами! — шучу я.

Мне хочется, чтобы он снова улыбнулся. Не срабатывает.

— Я должен быть с сыном.

— Я знаю, — хрипло говорю я.

Тихий голос внутри меня спрашивает: «Почему мой отец так не боролся за меня?»

— И я не хочу лгать.

— Я понимаю, — говорю я.

Люка тяжело вздыхает, и тут его выдержка дает трещину:

— Никогда в жизни мне не было так невыносимо плохо! Стоит мне посмотреть на тебя — и я уже не могу оторваться. Ты все. о чем я мечтал.

Он яростно вскакивает на ноги, расшвыривая каблуками гальку.

— Я хочу, чтобы ты знала. Ким, чтобы ты поняла и поверила, что быть с тобой — самое большое блаженство, какое мне доводилось испытывать в этой жизни.

Я беру его за руку и вспоминаю, как его пальцы впервые прикоснулись к моей коже, расправляя ожерелье у меня на шее в день нашей первой встречи.

— Для меня тоже. Самое безмерное, самое чистое счастье — посмотри, как я счастлива! — Я смеюсь, и по моему лицу катятся слезы. — Даже сейчас, когда я просто стою рядом с тобой, мне так хорошо, как не было ни с одним мужчиной.

Люка делает шаг вперед, и я падаю ему на грудь. Его мокрые ресницы щекочут мою влажную щеку. Я кожей чувствую любовь, которая переполняет его и которую он пытается сдержать.

— Мне было так плохо, когда ты уехала, но сейчас мы снова вместе, наедине… — Люка колеблется. — Я пойду на все, чтобы быть с тобой.

Я понимаю, что теперь исход зависит от нас обоих.

Когда я увидела его сегодня, я поняла: он уже принял решение, оставалось только поставить меня в известность. Все было как раньше — я всегда покорно соглашалась с решениями, которые принимал мой парень. Но теперь и у меня появилось право голоса. Вопрос в том — за что я проголосую?

— Люка?

— Да? — Он смотрит на меня с надеждой, как будто я сейчас изобрету чудесный выход, который позволит не разбивать ни сердец, ни семей. Если бы это было возможно…

— На случай, если у меня не будет другой возможности…

— Не говори так! — протестует Люка.

— Я хочу рассказать тебе, что сделала со мной наша встреча. Я хочу, чтобы ты знал.

— Я знаю. — говорит он. понимая меня с полуслова.

— Я хочу сказать это вслух.

Он кивает.

— Я уже оставила саму мысль о любви. С кем бы я ни встречалась и как бы замечательно все внешне ни было, в душе я всегда чувствовала неуверенность. Столько парней махнули на меня рукой со словами: «Ты никогда не будешь счастлива. Я отдаю тебе все, а ты постоянно убеждаешь себя, что чего- то не хватает». Они были так уверены в этом, что я и сама начала думать — они правы, я стремлюсь к чему-то. чего не существует. Годы спустя я вспоминала этих людей и пыталась понять, почему я позволила им уйти. Может быть, я боялась, что будет тяжело? Или потому, что ожидала чего-то необыкновенного? Или потому, что я просто неспособна любить? Снова и снова я спрашивала себя: «Что же со мной не так?» Но понимала в глубине души только одно: здесь мне чего-то не хватает. И инстинктивно, на каком-то подсознательном уровне, мое сердце говорило «нет». Но с тобой ничего подобного не случилось. Я смотрю на тебя, и у меня в ушах гремит громоподобное «да»!

Люка вздыхает, но я вижу, что он все-таки гордится собой.

— Ты показал мне. что я могу любить. И что любовь может возвысить человека, заставить лучше понять самого себя. Я даже начинаю нравиться себе, когда я с тобой! — Я смеюсь от радости по поводу этого восхитительного открытия. — Поэтому все во мне кричит: «Не отпускай его!»

Люка целует мне руку.

— Но я тебя отпущу. Он раздавлен.

— Ни тебе, ни мне не нужна интрижка — мы жаждем любви. Я думаю, если мы станем таиться, изнывая от вины из-за того, какую боль мы можем причинить Нино, — это будет самый быстрый способ разрушить то, что у нас есть. Не хочу, чтобы у нас все кончилось так скверно. Я хочу всегда улыбаться, думая о тебе.

С ума сойти, чего только не наговоришь, когда точно знаешь, что тебя слушают.

— Самое тяжелое заключается в том, что мне все еще кажется, будто это только начало. Меня переполняет любовь, которую я хочу подарить тебе, а мы едва успели познакомиться. Люка вздыхает:

— Может быть, это из-за того, что у нас еще многое впереди, просто мы пока не знаем — когда это случится.

Что ж, это лучше, чем объявить нашу встречу торжественным финалом. Поэтому я говорю:

— Да, может быть, когда-нибудь…

— Как Роза и Винченцо. — Люка улыбается, потом опять грустнеет. — Но я не прошу тебя ждать меня. Это было бы несправедливо.

— Да. я понимаю. Но думаю, воспоминания помогут мне продержаться некоторое время.

— Такие прекрасные воспоминания, — говорит он.

— Очень может быть, что настанет день, когда все это покажется мне нереальным, но у меня всегда будет вот это…

Я достаю из сумки конверт с фотографиями.

— Я отдала их в печать в Вероне, — объясняю я, раскладывая фотографии на камнях.