Я куплю тебе новую жизнь

– Ты считала меня бесчеловечным. Называла жестоким. Бессердечным... – глухо заговорил Егор, и Стася невольно затаила дыхание. У нее мелькнула смиренная мысль, что Аравин ненароком переломит ей ребра, так крепко он сжал руки за ее спиной. – Мать вашу, да я и сам так считал! – Сладкова ощутила, как от глубокого судорожного вдоха сократились его грудные мышцы. – Но, бл*дь, что-то болит внутри. Понимаешь, Сладкая? Эта одержимость разрастается. Бесперебойно выходит из-под контроля. Я хочу управлять силой этих чувств. Отпускать порционно. Но ни хр*на не получается... Слышишь меня, Стася, – тяжело выдохнул ее имя, – ни хр*на не получается! Чувства к тебе сжирают меня без остатка.

Сладковой пришлось сделать колоссальное усилие, чтобы переварить сказанные им слова. И все равно она не была уверена, что завершила этот процесс полноценно. Откровенная исповедь Аравина растерзала ей душу. Спутались карты, сместились акценты. Сердце с неистовой амплитудой ухало в груди. Кровь неслась по венам. Дыхание то беспомощно слабело, то ликующе усиливалось.

– Значит, я и есть твой форс-мажор, Егор? – тихо спросила девушка.

– Разве еще не понятно? Ты – мое личное стихийное бедствие.

Стася вздохнула и поспешно отстранилась.

– Егор... – позвала, заглядывая в темные омуты его глаз. – Сам знаешь, как тяжко мне дается твоя дьявольская сила. Как я пытаюсь подстраиваться... Но, иногда... ты – мой непосильный крест. И тогда я ломаю голову, станут ли наши отношения когда-нибудь нормальными? Потому что в данный момент они больше напоминают беспорядочную кривую с множеством переломных точек.

– Я знаю, Стася. Знаю, – согласился с ее словами Аравин. – Но, я обещаю, когда-нибудь все наладится. Главное, сейчас выстоять.

Сильная часть Стаси тоже в это верила, но другая, слабая часть, продолжала давиться сомнениями. Она хотела слишком многого, и сию же минуту. Иначе не верила в то, что это вообще возможно.

Боль сдавила горло Стаси, но она запретила этому чувству углубляться. Не сейчас, не рядом с Егором. Положила ему на щеку ладонь и с тихим трепетом отметила, как он закрыл глаза и прерывисто вздохнул. Наклоняясь, подался настолько близко к Стасе, что их дыхание смешалось. Но в этот раз именно Сладкова должна была выступить той силой, что удержит Землю на своей оси. Упираясь второй рукой Аравину в грудь, остановила его. Дождалась, пока он открыл глаза.

– В основе моей души лежат безнадежные руины. Повреждены все сопутствующие ткани, – пока выдавала эти торопливые слова, ее легкие проворно и болезненно сжигали воздух. Нервно сбивалось дыхание. – Когда мы вместе – небо о землю разбивается. Летят искры, и кости трещат, протестующе гудят нервы... Но, если потребуется, Аравин, для тебя я надену тысячи масок. И ради тебя же их сниму.

Разрешил Стасе оттолкнуть себя. А потом долго, пока не скрылась из виду, смотрел ей в спину.

Насколько же он безумный! Ему ведь не стало легче. Только хуже. Зверский голод внутри него зашкалил предельные отметки. Умирал от желания снова ощутить пьянящий вкус пухлых алых губ Сладковой. Исследовать своими губами каждый сантиметр ее тела. Довести ее до той черты безумия, где лишь он останется всей ее Вселенной. И, как бы это не казалось грубо, залюбить ее до томной усталости. Пускай бы это был ад, если рай им сейчас недоступен.

***

Аравин никогда не шел на поводу у желаний Риты. Но в тот вечер, словно сам черт толкнул. Не существовало других объяснений тому, что они тогда оказались на Нагатинской набережной.

Пока Цыкало через цветную трубочку потягивала фруктовый сок, Аравин курил. Выдыхая клубы дыма, лениво скользил взглядом по отдельным группкам людей. Под воздействием разнообразных слайдов чужих жизней, удивительно тихо стало за собственной физической обшивкой. Ничто не предвещало очередного душевного перелома.

Болезненно-знакомый переливчатый смех разорвал его грудную клетку до того, как застигнутое врасплох сознание установило, кому он принадлежит. Зажимая между пальцами сигарету, Аравин медленно развернулся. Безошибочно вычленил глазами, из проходящей мимо толпы, хохочущую Сладкову.

Не видел ее всего пару дней, но она изменилась. Она снова другая. Волосы еще чуть короче. Исчезли шаловливые зеленые пряди. Теперь играли мягким переходом пшеничные кончики волос.

Красная помада. Насыщенно-синее платье. Красные туфли на высоком каблуке. Яркая. Грациозная. Одурманивающе красивая.

Когда они встретились глазами, Стася даже не кивнула в знак приветствия. Полностью игнорируя Аравина, уставилась на Риту. А потом, словно выйдя из оцепенения, ускорила ход, придерживая на плече тонкий ремешок сумки. В ту же секунду Егор заметил рядом с ней шагающего задом наперед Соколовского. Он балагурил и заискивал перед его принцессой. Он, с*ка, переходил все границы, ловя ее то за руку, то за прядку волос.

Думал ли Аравин в то мгновение разумно? Мысли совершали настолько резкие повороты и прыжки, что определить это не представлялось возможным.

Недокуренная сигарета полетела в ближайшую урну. Ладони нырнули в карманы свободных джинсов. Качнулся на носках...