Я - ключ (СИ)

— Думаете, это ее близкое рождение я ощущаю?

Я пожала плечами. Анюта сказала:

— Думаем, что да, но вы сильно нервируете маму.

— Простите.

— Скажи, ему сообщат, когда она родится.

Анюта кивнула и передала мои слова.

— Благодарю. Простите мою настойчивость.

Максим смотрел на меня с непониманием.

— Максим, тебе сколько лет?

— Сто сорок.

Кивнула.

— Потом все поясню. Но постарайся просто не удивляться.

До загородного дома оставалась в облике старушки. Сидела, прижавшись к крепкому плечу брата.

— Дорогая сестрица, не хочешь рассказать, почему ты, как ужаленная, убегаешь от Амена? Знаешь, что мне это напоминает?

— Что?

— Ты так же от Эрика бегала.

Анюта с Максимом переглянулись и удивленно посмотрели на нас.

— Да, Дарья в семнадцать пыталась от Эрика отделаться. Он, правда, оказался очень настойчивым. И потом кто-то так удачно в отборе невест засветился со своим танцем-боем.

— Угу, – сказала с усмешкой, – все равно это была идея наставника Дика. Я ее просто реализовала. И потом, Эрик настойчиво ухаживал, даже когда я пыталась избегать его. Умудрялся вылавливать меня. Иногда грамотно провоцировал.

— Угу, гаремом, насколько я помню.

— Это не он, ему просто пытались подарить двух девиц.

— Я помню, кто-то грозился придушить гарем, если он появится.

— Это правда, что раньше были гаремы у правителей?

— У его отца был небольшой. Эрику я прямо сказала: пусть выбирает или я, или гарем. И Арона мы вырастили с пониманием, что должна быть одна жена. Хотя ему Лена и предлагала ребенка родить от другой. Жаль, она после рождения сына прожила недолго.

— В загородном доме вы какой будете?

— Пока что такой, немного успокоюсь и решу.

Уже в доме, у себя в комнате, пересказала брату то, что сказал мне Амен, его подозрения.

— Любопытно. Думаю, ты правильно ему сказала. Тем более, ты еще не готова налаживать личную жизнь заново. В идеале, тебе нужно начать все с чистого листа. А с другой стороны, я понимаю, что, став младенцем, ты останешься моей сестрой. Но у меня все равно такое чувство, словно ты умираешь, словно я тебя теряю.

— Не теряешь, это точно. Просто по-другому будешь называть, – сказала с улыбкой и стала снова самой собой.

Пришлось за этот год узнать через служанку, что сейчас появились новые способы по кормлению младенцев. Оказывается, есть кашки, мелко-мелко перетертые на молоке.

— Но лучше кормилица.

— Не наш вариант, – сказала задумчиво. – Только если ты не собираешься родить в ближайший год, – сказала своей служанке, молодой девушке.

Лида смутилась и мотнула головой.

— Что вы, госпожа, у меня даже жениха нет еще. Хотя, – она грустно вздохнула, – один из ребят начал за мной ухаживать.

— Он из новеньких? – она кивнула. – Прости, но ближайший год или чуть меньше мы проживем тут уединенно.

Также через служанку смогли купить детских вещей на первое время. Анюта с таким трепетом рассматривала детские костюмчики. А я старалась не морщиться.

— На тебя так забавно смотреть сейчас.

— Это странно понимать, что меня будут в это одевать. Хотя тогда мне будет абсолютно все равно, что на мне будет надето.

Лида даже купила артефакт для сухих пеленок. Женя рассмеялся и быстро вышел.

— Я что-то не то купила? Я просто знаю, младенцы часто мочат пеленки.

Теперь я стала пунцовая от смущения.

— Девочки, – сказала Ане и Лиде, – я не мочу пеленки даже в младенчестве. Кое-кому придется высаживать ребенка.

— Оу, – сказала Лида, – у меня сестра этим со своими занималась. Говорит, очень удобно. А вы…

— Лида, прости, прими на веру, что так и будет.

— Хорошо.

Когда по моим расчетам у якобы беременной Анюты должен был расти живот, я заставила ее подкладывать подушку. По мере роста срока росла и подушка. Сын и внук часто к нам приезжали. Мирослав, глядя на жену с «животиком» умилялся и гладил его. Сын при них старался держать лицо, но я видела, что он мрачен и не рад моему преображению. А за пару месяцев до предполагаемых родов и моей «кончины» приехал лекарь Анре.

— Прости, Анют, но ты родишь сразу после моей “смерти”. Якобы моя смерть спровоцировала роды.

— Это, кстати, вполне закономерно, – подтвердил Анре.

— Объявите, что смерть наступила вечером. А утром ты родила.

— Причина смерти? – спросил Анре. – Меня же пытать будут некоторые принцы из Рунита.

— Он с тобой потом общался?

— Да. Пытался.

— Скажите, легла спать и больше не проснулась. Все, больше никаких объяснений. Да, была абсолютно здорова, но больше не проснулась.

Сын с внуком приехали накануне моего «последнего дня». Мы почти не общались, сидели молча. А когда начало светать и должна была родится дочь Мирослава, я встала с кресла и, взяв за руку Анюту, повела ее в спальню.

— Мама! – воскликнул Арон.

Он быстро подошел, обнял меня, хотел пойти со мной.

— Сынок, прости, но я тебя не пущу, ты мужчина и перед тобой раздеваться я не буду. Я тебя люблю и всегда буду любить всех вас. Вы имя придумали?

— Надежда, – сказал Мирослав.

Кивнула. Поцеловала сына в щеку. Подошла, обняла Женю. Брат крепко стиснул меня и поцеловал в макушку.

— Присматривай за мелкой егозой, я не буду давать заскучать.

— Я помню, – сказал он весело.