Я Кирпич

– Будет и уже есть. Теперь о времени, поскольку я подозреваю, что и тут у нас возникнут некие понятийные неурядицы на фоне терминологических несостыковок…

– Не поняла твоих речений, о Великий!

– Мы с тобою должны одинаково понимать промежуток времени, который я намерен выделить тебе для исполнения моего задания: облететь и осмотреть.

– Да, о Великий!

Понятно, что да, Букач, с ее слов, готова исполнить любые исходящие от меня приказы… Вот только как это осуществить, имея в союзниках столь… Я задумался ненадолго и не придумал ничего лучше, нежели опереться на внутренние часы моей незамысловатой Букач…

– От мгновения, когда ты, услышав мой зов, выбралась из сумки, до твоих последних слов «даовеликий», прошло… прошло… прошло… три минуты. (Я очень хорошо чувствую время и если ошибся, то самую малость, в данном случае несущественную. Кстати сказать, в наших диалогах с Букач почти все паузы возникают с моей стороны, а Букач свои реплики выстреливает без осечек. А Дэви – напротив, иногда тупит, почти как я, чисто по-человечески.) Ты запомнила, прочувствовала этот промежуток?

– Да, о Великий!

Букач разговаривала со мною сидя… или стоя на полу, задрав безобразную голову, но я поманил ее магическим когтем указательного пальца, и она послушно перепрыгнула ко мне на колено. Боится.

Да, я начал как бы чувствовать эту самую Букач и с каждым совместно прожитым часом – все отчетливее. Она страшится меня, и чем меньше расстояние между нами, тем сильнее страх ее предо мною.

– Не ешь меня, о Великий!

– Не бойся, я тебя не обижу. Еще не хватало мне жевать воробьев-комаров-мутантов с небритыми ногами. Ну-ка, представь про себя промежуток времени в три минуты, о котором я только что говорил. Думай в мою сторону!

Против ожидания, Букач не стала переспрашивать, а честно затряслась, запрыгала на моем колене, встопорщив во все стороны эти… хрен их разберет… паутинки, шерстинки, крылышки…

– Поняла?

– Да, о Великий! Как ты добр!

– Почему – добр? В чем это выразилось?

– Напитал меня силою и не съел!

Ы – ы-ы!.. И действительно, блиннн! Съесть ее, что ли?! Чтобы не изводила меня этими унизительными домыслами в мой адрес! Нет, не стану ее жрать, ибо наверняка невкусно, да и сама Букач, увы, не поймет воспитательную роль этого справедливого наказания… Оказывается, посадив ее на колено, я еще успел «напитать ее силою», любопытно.

– И впредь есть не буду. А силою подпитаю, мне не жалко для своих. Для верных своих, Букач!

– Я верна тебе, о Великий!

– Верю. Значит, так. Два раза по три минуты – это шесть минут. До двух считать умеешь?

– Да, о Великий!

– Сроку тебе – шесть минут. Не больше! Меньше можно, а больше – нельзя. Как выскочишь из окошка – время пошло. В него же и вернешься. Кстати, окно обязательно держать открытым, как ты считаешь?

– Да, о Великий! Без разрешения нельзя. А когда открыто – это разрешено. Всегда так с людьми.

«Всегда так с людьми…» О как!.. Надо будет поподробнее расспросить крошку Букач насчет ее жизненного опыта, связанного с проникновением в людское жилище. И о том, где и когда она применяет в своем околочеловеческом быту зубы да хоботок…

– Открываю и оставляю открытой. Пошла!

Букач соскочила на пол с моего колена, когда я встал, встряхнулась и с пола же прыгнула в окно. А я с некоторой гордостью подумал в свой адрес: это ничего, что я уже обутый по квартире хожу, полы топчу, зато вон какой предусмотрительный! Придумать бы еще для Дэви подобную форточку, только не на улицу, а в Сеть… Надо бы не отвлекаться ни на что, а, наоборот, сосредоточиться: хочу уловить момент возвращения моей Букач.

За окном ночь, но я вырубил почти все светильники в квартире (кроме экранов-мониторов десктопа и ноута), поэтому пространство окна выглядело гораздо светлее внутренностей моего жилища.

Ждать долго не пришлось: трех минут не прошло, как в открытом прямоугольнике что-то мелькнуло – и фырррр, прямо ко мне на руки, на левое предплечье! Невесомое создание. Чуять я его чую, но ни веса, ни тепла, ни запаха почти не ощущаю… А то, что от нее в мои ощущалища проходит, наверное, именуется аурой…

– О Великий! Гонятся, закрой!..

Мне вполне было достаточно от Букач этого испуганного писклявого скрежета, чтобы не раздумывая броситься к форточке. Я даже успел сообразить про себя, что если кто-то сунется в открытую щель, успею с левой пырнуть когтями! Но пространство форточки оказалось чистым, я ее беспрепятственно закрыл… За окном ничего не видно – ни фигур, ни взглядов, ни мельтешений…

– Все хорошо, Букач, молодец, крошка. Ничего не бойся, все в порядке. Кто за тобою гнался?

– Да эти… Мары, о Великий!..

– Мары? И много их тут? Где они, сколько их? Чего хотят? Сами бродят или посланы кем-то?

– Бродят, ищут!

– Сколько их бродит, кого ищут?

– Не знаю, о Великий! Съесть хотели! Я их боюсь!

– Хы-х… Понятно… что ничего не ясно… А они чего боятся? И кого ищут, меня, что ли?

– Не знаю, о Великий! А ночь нынче такая, что всем под луну хочется! Ночь хоть и бледная, хоть и под тучами, а за тучами-то луна во весь зёв! Вот и бродят!..