Я хочу быть тобой

Помню, как я ушел в свою комнату, потому что заколебался и хотел спать. Потом провал. Дальше разбитые картинки калейдоскопа. Поцелуй, горячее тело подо мной, страсть, удовлетворение, счастливое спокойствие. И ни следа Зайки в моей памяти.

До меня доходит, что во всем этом не так. Я понимаю почему потянулся к Зайке.

Я ее тупо перепутал! Этой ночью, я видел перед собой не Зайку, а Милу. Я был уверен, что все это происходит с ней.

Не знаю, как это возможно, но я был так пьян, что не заметил разницы.

***

Спустя несколько минут Зайка выползает следом за мной на кухню. Она выглядит настолько плохо и подавлено, что мне на миг становится ее жалко. Но лишь на миг. Сегодня я в таком состоянии, что с жалостью у меня плохо.

— Прости меня, — едва различимо шелестит она и, мотаясь, хватается за косяк, — Надо было сразу после ужина идти домой. И не соглашаться, когда ты мне налил, и уж тем более, когда предложил остаться. Это я во всем виновата.

Ее лепет бессвязный и убогий.

— Глупости не говори, — отмахиваюсь от неё и отворачиваюсь к окну, — не твоя это вина. Моя. Я пьян был. И ни черта не соображал, что делаю. Ты вообще не имеешь отношения к тому, почему мы переспали.

— Ну как же не имею, — вспыхивает она, — Я в этом участвовала, хоть и не понимала, что творю. Это было какое-то безумие.

Я надрывно смеюсь. Действительно безумие. Полное, безответственное, отвратительно мерзкое, из-за которого я теперь могу потерять всё.

Некоторое время на кухне тихо. Потом Зайка робко произносит:

— Вадим, то, что между нами произошло…

Перебиваю:

— Между нами произошел полный всеобъемлющий капец. Это дичайшая ошибка, от которой тошнит и хрен отмоешься, — опираясь руками на подоконник, смотрю в окно. Там весело и проворно снуют соседи, у которых все хорошо. Никто из них ночью не творил такую дичь, что на утро хочется застрелиться, — Это самое тупое оправдание, но я тупо перепутал тебя с женой.

Она жалобно всхлипывает у меня за спиной, но я не могу смолчать, в попытках сохранить ее хрупкую душу. Я адвокат и привык говорить расставлять все точки на i. Нужно озвучить все сразу, чтобы между нами не было никакого недопонимания. Поэтому продолжаю:

— Не знаю почему так вышло, но пьяный мозг подсунул картинку, что со мной жена. У вас волосы одинаковые и общий фон похож. А ты…тебя этой ночью не существовало. Была только Милка. Я понятия не имею, как теперь выруливать из всего этого, и очень перед тобой виноват

Оборачиваюсь к ней как раз в тот момент, когда Зайка отчаянно качает головой и умоляюще смотрит на меня:

— Ну что ты говоришь? Зачем? — шепчет с надрывом, — это же было…

— Ошибкой, — перебиваю, — это было самой дебильной ошибкой на свете. Я настолько был не в состоянии не стояния, что залез на племянницу своей жены.

— И что теперь? — ее голос звенит.

— Мила ничего не должна узнать о произошедшем, — произношу жестко, глядя прямо в глаза, чтобы она поняла, — эта ночь пускай останется в вонючем прошлом. Я не хочу втягивать свою жену в это дерьмо. Она беременна, я ее люблю и не имею права трепать ей нервы. Это мой крест. Моя ошибка, которую мне придется искупать до конца дней.

— А как же я? — снова всхлипывает Зайка, — что делать мне? Ты будешь искупать, а я, получается, как использованная тряпка, буду валяться в углу и давиться чувством вины?

Урод, блин. Всем трудности создал.

— Зай, прости меня еще раз. Перед тобой я тоже очень виноват. Но ты же понимаешь, что всё это нелепое стечение обстоятельств. В другой ситуации я бы никогда, ни при каких условиях не посмотрел на тебя. В моих глазах ты вообще не женщина. Племяха моей жены, бесполое существо.

— Зачем так говоришь? Мне же больно, — она поднимает на меня измученный взгляд, — я чувствую себя заменителем. Использованной, ненужной.

— Прости, — кажется это единственное слово, которое осталось в моем лексиконе.

Я могу только извиняться и от отчаяния рвать волосы на груди, голове и других местах, в тщетных попытках найти выход из этой ситуации. Но его нет.

Я поставил под удар нашу семейную жизнь с Милой, испортил отношения с её племянницей, принёс нашу жизнь столько трудностей, что теперь не знаю, как из всего этого выплывать. Это в миллион раз хуже, чем просто залётная любовница, подцепленная на стороне. Это самое настоящее предательство, в котором виноват только я.

***

— Мне страшно, Вадим, — она подходит ближе, робко прикасается к моей руке, будто ища у меня поддержку и защиту, — ты сильный мужчина и справишься. А что делать мне?

У нее холодные тонкие пальчики и сейчас они не вызывают ничего кроме отторжения. Я аккуратно отцепляю её руку от себя:

— Мы никогда, ни при каких обстоятельствах не скажем Миле о том, что произошло. Поняла? Как хочешь держись, но, чтобы рот был на замке. Она не должна страдать из-за дебильной ошибки. Поняла?!

Она ревёт и мне её чертовски жаль. Молодая девчонка. Хорошая, чистая и светлая, и тут я козёл озабоченный со своим «перепутал, принял за другую, попользовался» Ведь реально она была заменителем, просто куском мяса, который я перепутал со своей женой.