Если б не сгустившаяся темнота, я бы уже видел гору, видел бы и верхушки белых столбов, служащие воротами в ущелье, и, может быть, я бы не удивился, разглядев на одной из них фигуру со скорчером на плече, как в кино. Но я был не в кино. И темнота сгустилась. Седьмой час местный, и - где-то ноябрь посередине.
У валуна я сделал привал - как и намеревался. У меня стучало изнутри черепа в виски, у меня скакал пульс. Мне не мешало сейчас поюзать мои новые способности: погасить сердце, погасить дыхание. Очень не мешало.
Я опустился на корточки, осторожно привалился спиной к валуну, обнял колени, стиснул зубы. Задержал дыхание, пережил привычную уже минуту удушья, сердце остановилось само. С болью в позвоночнике поделать я ничего не мог: гравитация на всех действует одинаково, дышишь ты, не дышишь. Отбитая задница бездыханьем тоже не лечится. Но впервые с начала моего приключения - заработала голова. Вышел робот из standby'я? Вышел-то он и вышел, но прежде всего надлежало выгрести эмоциональный шлак из контура. Душа просила отвести её, да, товарищи, выплеснуться, вот так.
Вот что из меня вышло.
Шкаб, разумеется, никакой не серьёз, а элементарный результат неудачного полового извращения, хоть у него и были живые папа и мама, и исповеди Шкаб принимает ввонь как плохо, а днём рождения своим может отныне и впредь подпоясываться вместо стиранных многоразовых памперсов, кои тайно предпочитает; а никто от него ничего хорошего и не ждал; прик он прик и есть, со своим авторитетом и серьёзничес-твом… Со Шкабом я расправился за пару минут, но тщательно, чтобы больше на своих не тратиться.
Император Галактика. С Императором дело пошло хуже - но дальше, вглубь веков. Родословная монарха, вне всяких сомнений, родословная подлинная. Но собачья. Такие животные. Украденной из титановых сейфов Главного Земного Собачьего Питомника Породистого Собаководства, о котором я однажды слышал в аудиокниге. Но тут нельзя было исключить ошибки, и с Императором дело, может быть, обстояло ещё сложней. Животные свиньи наверняка в (…)[100] метрополии под ласковым Солнцем тоже делятся на породистых и непородистых, и у породистых животных свиней, как я понимаю, тоже есть родословные; могли украсть документ и у свиней. А своей Солнечной Визой можете подтираться ежедневно, отныне и до скончания, Ваше Величество Император. Марк Байно как гражданин Земли никогда не исполнится. Пока на троне Александр наш свет Галактика - минимум. Аминь, бля. Бессвязно, но честно, так.
С "Черняковым" я покончил мельком: ассенизационная, профильным продуктом заполненная цистерна есть "Черняков", вот и всё с "Черняковым".
А марсианскую хану я пропустил. И пропустил сознательно. Там было над чем поразмыслить не в сердцах, а рационально, в негативной тональности, но с некоторым пониманием.
Себя, идиота, я изничтожил без угара, но до очень глубинных слоёв добравшись. Себя я знал хорошо, бил ниже пояса. К сожалению, была причина и для восхищения собой: процент выживших после аварийной посадки на тяжёлую планету с тяжёлой атмосферой грузовоза "космос-космос". И землян-кораблестроителей пришлось помянуть очень добрым, не одиноким словом: тех, кто сорок лет назад укладывал парашюты в колодцы и рядил бустеры МD-системы, Император Александр своими подданными считать был не достоин никак.
А Хайк… Хоть он и подсуропил мне навязаться моему несчастному Очкарику в попутчики… Но Хайк… Хайк погиб, погиб мой Хайк, а я даже рядом с ним не был… А он наверняка звал меня.
Я не дышал, и моя боль была словно ватой обложена. Хорошо, что я умел не дышать.
Таким образом, всего за пять минут я привёл свой разум в более-менее рабочее состояние. Я сумел теперь расслабиться: лёг на мокрый грунт навзничь и сильно и правильно подышал этим невидимым, но свежим, насыщенным воздухом моего первого мира, моё сердце в смысле душевном успокоилось, в смысле физическом - пошло по моей команде, и я включил чек-ап.
Растворившийся в крови сладкий яд Рукинштейна меня не беспокоил: это неизменимо. Да и: эка невидаль! Против Щ-11 вообще нет противоядия, и ничего, не сгнил. Постоянная гравитация утомляла сильно. Очень, ужасно болел позвоночник, надо больше лежать, всяк космач сам себе врач, но лежать и негде, и некогда. Опасная, ненадёжная позиция - колени, а икры пока спасают высокие ботинки, шнуровка сильная. Но колени уже распухли. Ступни - тоже вопрос времени. В общем, настроено тело не очень. Но пока ничего фатального. Синяк на заду, стёртые ляжки - пустяк.
Мобильность, автономия: я на коротком поводке, но вне пределов видимости, и за выстрелом.
Экипировка. Крепкое вымокшее бельё, рабочие бриджи, мокрые "носки" под пилотскими ботинками, поверх всего - комб. Повреждений нет. Дальше. Сбитый таймер. Полпачки пластиковых зубочисток. Капа в упаковке. Совершенно новенькая, несосанная, земной работы, "конакс"… Негодный аккумулятор-пальчик, Осин, века назад я сунул его в карман, уходя с вахты: Оса попросила заправить контрабандой, у меня есть личный блок питания, в столе, в "личке" спрятан.
И трофейный, так сказать, модуль автокарты.