Я, капибара и божественный тотализатор

— Мне нужно, чтобы ты отказалась идти в храм, — выдержав мхатовскую паузу, наконец озвучил Сейр и расслабленно откинулся на мягкую спинку дивана. — Тебе ведь и самой не хочется туда, верно? Так зачем же ломать себя, заставляя делать что-то через силу?

Я не спешила с ответом, обдумывая услышанное. Потом едва заметно качнула головой:

— Дело ведь не во мне, правильно? Дело в Каперсе. Если я откажусь от участия в тотализаторе, его не простят.

Сейр прищурился. Причем так выразительно, что я невольно поежилась. Голос разума вновь дал о себе знать, завыв тихонько: «Аринка, тормози! Злить бога — не лучшая идея!» И в кои-то веки я с ним солидарна. Однако нужно во всем разобраться, а значит, отступать нельзя. По крайней мере, сейчас.

— Почему вы не хотите позволить Каперсу вернуть себе расположение Совета? Что особенного в моем хранителе, раз богу пришлось вмешиваться лично?

— Тебя это не касается, — холодно отрезал он. — Ты влезла не в ту игру, девочка.

— Влезла? Меня втянули! К тому же не я, так другая землянка шла бы к храму. Только в отличие от меня она бы хотела добраться до вашей святыни. — На последнем слове я презрительно скривилась.

— На нее я бы даже не стал тратить свое время.

— В каком смысле?

— Я бы просто избавился от нее. Или него, — безразлично добавил Сейр. — Но тебе, Арина, я даю шанс. Останешься в городе — выживешь. Отправишься к храму — умрешь. Все просто.

Да что ты говоришь?! Проще уж не придумаешь!

— Я поняла расклад, — кинула хмуро. — Теперь мне можно уйти?

— Ты так и не притронулась к десерту, — неодобрительно покачал он головой. — Попробуй.

— Спасибо, но я не хочу. Да и сладкое на ночь вредно…

— Ешь! — рявкнул он, заставив меня вздрогнуть.

Тот, кого я совсем недавно называла идеалом во плоти, сейчас пугал. Да, глубоко в душе я хотела ответить резко, смело. Посмеяться над богом, как героиня Семицветиковых книжек — у них всегда хватает для этого дерзости. Однако во мне не нашлось и крупицы той дерзости. Балом правил здравый смысл, который настойчиво не советовал объявлять войну местному богу.

Одеревеневшими пальцами я кое-как сжала маленькую вилочку и, отломив кусочек десерта, запихнула его в рот.

— Вкусно ведь, правда?

На лицо Сейра вернулась дружеская симпатия. Только теперь, зная, какие демоны скрываются под этой маской, я больше не считаю его притягательным. Дважды на одни и те же грабли я не наступаю. Особенно если эти самые грабли стукнули меня по лбу всего секунду назад.

— Вкусно, — сухо кивнула я.

— Тогда доедай. Ешь, — с нажимом повторил бог, стоило мне замешкаться.

Монотонно запихивая в себя куски десерта, я просчитывала варианты развития ситуации. Хуже всего то, что ни один из них мне не нравится. Недавний урок я усвоила, и повторять ошибки не собираюсь. Но и умирать раньше времени в чужом мире желания нет.

— Ах, чуть не забыл, — вдруг спохватился Сейр. — Если проболтаешься своему жуку-вонючке о нашем разговоре — умрешь. Не сомневайся, я быстро об этом узнаю — спрятаться не успеешь.

— Какая вдохновляющая самоуверенность, — буркнула я, слишком поздно прикусив болтливый язык.

Однако Сейр не обиделся. Вместо этого он широко ухмыльнулся, явно довольный собой, и поделился:

— Поверь, у меня есть на то причины. Доела? Умница. А теперь свободна. Ну, чего сидишь? — снова прикрикнул он. — Встала и пошла!

Я послала Сейру убийственный взгляд и, не прощаясь, выскочила из десертной.

Глава 21

Я неслась по улицам Ритберга, злая, как слетевшая с катушек фурия. С губ срывалась отборная брань, а кулаки сжимались с такой силой, словно в каждой руке я стискивала шею Сейра. Список ненавистных богов Айгероса не просто пополнился — теперь в нем появился однозначный лидер!

Возле дома Когтя я остановилась. Нерешительно замерла у калитки и закусила губу. Не хочу показываться Каперсу на глаза в таком состоянии. Не хочу отвечать на вопросы, которые у него непременно возникнут. И врать ему тоже не хочу…

Я стояла, ухватившись пальцами за забор, и старалась выровнять дыхание.

«Все хорошо, Мандаринка. Ты справишься… как-нибудь, но справишься. Только не психуй», — уговаривал меня внутренний голос.

Медленно выдохнув через нос, я толкнула калитку и ступила на серую насыпную дорожку. Прислушалась к шороху гравия: приглушенный, он звучал словно шепот волн, омывающих галечный пляж. Выждала пять секунд, позволяя себе насладиться моментом; прикрыла глаза и сделала новый шаг.

Я превратилась в одно большое ухо, жадно ловящее каждый перекат камешков под ногами. Под успокаивающий хруст прошла еще семь шагов и остановилась, когда звук вдруг изменился. Посмотрела вниз. Черт! Цветы! Спешно отступила, присела. Коснулась пальцами помятых лепестков — полупрозрачных, с тонкими ажурными краями и бледно-лиловыми прожилками. Кто бы ни занимался цветами, он наверняка вложил в них много сил и любви. А я их растоптала.