Я к Вам пишу...

С Рождеством Христовым Вас, Варвара Павловна, с праздником Великим. Стоял намедни в храме на службе и Вас вспоминал, как Вы писали мне о прошлом годе про Ваш храм, про службы, и будто рядом побывал, хоть и не бывает такого, но ясно я чувствовал, что не один, что и Вы рядом молитесь. И такая надежда была, что вот приду со службы, и чудо случится, письмо придет. Но, видать, одного чуда с меня довольно, али Господь испытует.

Маменька писала давеча – еще Филипповками весточку от нее получил короткую, что в столице зимовать будет, а по весне – после Светлой, в имение тронется подмосковное.

Запамятовал я, писал ли, что батюшка мой незадолго до кончины своей подмосковное имение прикупил – место ему глянулось, да и деревня Чернышево называлась. Отстроиться толком не успел, вернее, дом поправить, маменька все сама. Я только слегка помог, как из заграничного похода воротился. А маменька там все сама, как захотела, делала, потому и ближе ей место то, старое-то имение отцово, ему от предков пришло, дед с бабушкой там жили, а отношения у них сложные были. Бабушка умерла, я уже взрослый был, не ладили они с моей матушкой, крупно не ладили.

Не понял я из записки, но чует мое сердце, продавать будет матушка усадьбу. Ей и Чернышевки достанет, а мне, коли вернуться даст Господь, и подавно. На Москве дом наш казне отошел, так что там она теперь только у знакомых гостит, а в столице матушка выхлопотала, ей остался. Это прадеда еще дом на Каменноостровском проспекте. Прадед в больших чинах был, вероятно, к чинам и заслугам и снизошли.

Варвара Павловна, душа моя, тут лишь по прошествии времени понимание приходит, сколь низко я пал и сколь сильно матушку обидел тем, что совершить довелось. Пусть и не был я там, где едва цареубийство не свершилось, но попустил сие невмешательством. Наказание мое не в пример другим легкое, только сердце материнское тоской исходит, одна она осталась на свете-то, и я не помощник, а случись что, и род Чернышевых на мне закончится. Переживает матушка, и понять я ее могу теперь лишь, а ранее все ерундой казалось. Но права она, много раз права, сколько поколений предков моих за спиной моей стоят, и всех их подвел я – они за Царя и отечество кровь проливали, а я…

Эх, да что говорить, Варвара Павловна, что теперь сетовать-то? Коли б юн был, а то ведь не молод… сорок лет без малого…