На историческую давностьуже рассчитывать нельзя,но я с надеждой не расстанусь,в отчаянии не останусь.Ну что ж, уверуем, друзья,в геологическую данность.Когда органика падети воцарится неорганикаи вся оценочная паникав упадок навсегда придет,тогда безудержно и щедро —Изольду так любил Тристан —кристалла воспоет кристалл,додекаэдр — додекаэдра.
«Хватило на мой век…»
Хватило на мой век,клонящийся к упадку,и — мордою об стол!и — кулаком в сопатку!И взорванных мостов,и заметенных вех,и снятия с постовхватило на мой век.Я думал — с детствомкончится беда.Оказывается,что она — всегда.Давно на воротулихая брань повислаи выбитых во ртузубов считать нет смысла.Расчетов и боев,просчетов и помех,всего, кроме надежд,хватило на мой век.
Сонет 66
Желаю не смерти,но лишь прекращенья мученья,а как ему зваться,совсем не имеет значенья.Желаю не смерти —того безымянного счастья,где горести ближнихне вызывают участья.Где те, кто любилименя, или те, кто спасали,меня бы забылии в черную яму списали.
«Утверждают многие кретины…»
Утверждают многие кретины,что сладка летейская струя.Но, доплыв едва до середины,горечи набрался вдосталь я.О покой покойников! Смиреньеусмиренных! Тишина могил.Солон вкус воды в реке забвенья,что наполовину я проплыл.Солон вкус воды забвенья, горек,нестерпим, как кипяток крутой.Ни один не подойдет историкс ложкой этот размешать настой.Ни один поэт не хочет жижурассекать с тобою стилем «кроль».И к устам все ближе эта сольи к душе вся эта горечь ближе.
«Говорят, что попусту прошла…»
Говорят, что попусту прошлажизнь: неинтересно и напрасно.Но задумываться так опасно.Надо прежде завершить дела.Только тот, кто сделал все, что смог,завершил, поставил точку,может в углышке листочкасосчитать и подвести итог:был широк, а может быть, и тесенмир, что ты усердно создавал,и напрасен или интересендней грохочущий обвал,и пассивно или же активножизнь прошла, —можно взвесить будет объективнона листочке, на краю стола.На краю стола и на краюжизни я охотно осознаюто, чего пока еще не знаю:жизнь мою.